|
"Если наш народ не найдёт Бога, он не найдёт ни покоя, ни
счастья, ни благополучия"
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II
"Ты обещал вернуться..."
Глава IV
Начало 1957 года для Юры оказывается не самым удачным. В марте, в одном из испытательных полетов в
сложных метеоусловиях на высоте 14 км, при опробовании опытного двигателя на самолете ТУ-16 возникает
сильная тряска, грозящая разрушением конструкции самолета из-за аварии правого двигателя. Гарнаев для
сохранения жизни экипажа и матчасти выключает поочередно все три двигателя. Находясь в сплошной облачности
с неработающими двигателями, Юрий устанавливает причину тряски и запускает один исправный двигатель,
на котором чудом дотягивает до аэродрома и совершает аварийную посадку.
Так же Юра выполняет первый полет на "Турболете" и проводит полный цикл его летных испытаний. По замыслу
создателей "Турболета" речь идет о бескрылых вертикально взлетающих аппаратах, у которых подъемная сила
создается винтами самолетного типа, либо реактивными двигателями. При этом с самого начала становится
очевидно, что главным представляется обеспечение устойчивости аппарата на всех режимах полета и надежного
управления. Актуальность задачи определялась в возникновении очередной приоритетной задачи: создание
самолетов вертикального взлета и посадки. А в более дальней перспективе - обеспечение мягкой посадки
на Луну и некоторые планеты солнечной системы автоматических станций и даже пилотируемых космических
кораблей.
В 1957 году коллективу во главе с А. Рафаэлянцом и А. Квашниковым открывается реальная возможность
разработки самолетов вертикального взлета и посадки.
Первым заданием Юры Гарнаева по теме "Турболет" оказывается подъем его в воздух на тросовой привязи,
и он уверенно с ним справляется. Юра, много летавший на вертолетах, для полетов на турболете вертикальных
режимов был подготовлен лучше остальных летчиков. Идущие следом перенимали у него методику пилотирования.
Сегодня ветераны ЛИИ помнят, наверное, акробатические номера Юры, проделывавшиеся им на турболете: полеты
вверх ногами, спиной вниз, на высотах вплоть до 100 метров. Именно после завершения испытания "Турболета"
руководство Минавиапрома вводит Гарнаева в первую десятку летчиков-испытателей отрасли, относя его к
"гвардии крылатых".
* * *
-Мама, мама, ну почему ты молчишь! Ну одень маску, давай поиграем!
Но мама как будто не слышит меня. Она куда-то напряженно смотрит, губы что-то тихо шепчут...
- Мама, ну ты же говорила, что нас повезут кататься на машине!
Она поворачивает ко мне голову. Наконец-то! Кажется услышала меня!
- Да, Галя, сейчас поедем...
... Ну вот, приехали. Как всегда на аэродром. Я оглядываюсь и вздрагиваю от ужаса. Что это за страшилище?
Сверху какая-то труба, как рот, им оно, наверняка, ест маленьких детей! Балки - щупальца протянуло в
разные стороны. На всякий случай стараюсь никуда не отходить от мамы. И вдруг страшный рев потрясает
все вокруг! Как в самой кошмарной сказке на нас обрушивается вихрь. Я в ужасе прижимаюсь к маме и кричу:
- Мама, мама! Это Баба Яга! Сейчас она нас съест!
Мама крепко прижимает к себе мою голову. Я чувствую, как у нее дрожат руки, постепенно холодеют кончики
пальцев. Сколько продолжается этот ужас - я не знаю. Знаю только, что теперь ненавижу все эти аэродромы,
самолеты, летающие этажерки - все, что отнимает у меня моего папу.
* * *
Специфика работы с "Турболетом", тем не менее, не снимает с Юры других дел, связанных с испытаниями
опытных реактивных самолетов.
В одном из испытательных полетов отказывают сразу два двигателя машины. Юра совершает вынужденную посадку
вне аэродрома. Самолет, врезавшись в плотный снежный наст, разрушается. Но экипаж остается жив.
Уже потом, при детальном анализе летного происшествия, председатель аварийной комиссии подведет итог:
- Иначе, пожалуй, и быть не могло - я имею ввиду сохранение жизни летчиков, ведь Гарнаев - летчик-испытатель
первого класса!
В этом же году Юра продолжает испытания опытных автопилотов на вертолете Ми-4, который считался давно
освоенным аппаратом, известным своей высокой надежностью.
Вполне закономерно: по мере того, как круг решаемых с помощью Ми-4 задач быстро расширяется - множатся
и экстремальные ситуации. Отсюда и актуальность поиска ответа на вопрос: что именно ожидает экипаж аварийного
вертолета, если он однажды, помимо своей воли потеряет лопасти несущего винта?
Здесь очевидна предельная сложность и рискованность задачи, которую Юра Гарнаев бесстрашно решает в
этом году: он проводит в воздухе отстрел лопастей на вертолете Ми-4 с покиданием аварийной машины на
парашюте.
* * *
... Мы на море. Город называется очень красиво - Феодосия. Водичка здесь теплая-теплая! Мне папа купил
круг, и я с ним теперь плаваю. Здесь много папиных друзей: дядя Витя Павлов, его жена тетя Рая, дядя
Юра Шевяков, который часто катает меня на лодке...
Из дневника Юрия Гарнаева:
"... Необъятная синь южного моря... Желтый прибрежный песок и ласковый шелест волн... Но не красотами природы
мы прибыли сюда любоваться.
Вертолет Ми-4, на котором мы сюда прилетели, выполнил свой последний перелет. Скоро он отправится в
свой последний полет. Поднявшись однажды в небесную синеву, он лишится своих лопастей-крыльев, и, как
раненный сокол, врежется грудью в сухую землю... Наш труженик Ми-4 уже налетал положенный ему срок без
происшествий и вместо скучного пребывания после списания на авиационной свалке, на его долю выпала почетная
миссия предстоящих уникальных летных испытаний.
Началась подготовка к испытаниям. Исполнители этой работы - мои верные друзья и испытанные многократно
в серьезных делах соратники: С. Брен, А. Еропкин, А. Новиков, Б. Егоров и многие другие. Они тщательно
проверили все звенья сложной цепи эксперимента. С идущих рядом вертолетов нужно будет заснять на пленку
эту во всех отношениях уникальную работу.
Наконец все готово.
Назначен день генеральных испытаний. Накануне вечером я бродил с женой Шурой и маленькой дочуркой Галей
по берегу моря, прислушиваясь к его глухому дыханию. Жена знала, что предстоит мне завтра, но ни она,
ни я сознательно разговора на эту тему не затевали...
...Утром проснулся от стука дождевых капель....
Сеет мелкий осенний дождь. Но делать нечего - надо ехать.
Попрощавшись с женой и поцеловав спящую дочку, двинулся на аэродром...
... Принимаем решение лететь. Надеваю свои летные доспехи, пристегиваю парашюты, иду к вертолету, торопиться
не надо: важно ничего не забыть.
...Сажусь на свое сидение, запускаю двигатель и раскручиваю лопасти.
Взлетаю вместе с вертолетом и самолетом сопровождения. Рядом со мной, на правом сидении, сидит "Иван
Иванович" - деревянный манекен.
...Вот и набрана заданная высота. Выхожу на боевой курс. Включаю автопилот, нажимаю кнопку "отстрел".
В запасе  14 секунд.
Я над расчетной точкой. Все готово! Я переваливаюсь за борт и быстро выдергиваю кольцо парашюта. Вижу,
как втулку вертолетного ротора заволокло дымом и сверкнуло пламя взрыва. В то же мгновение синхронно
отделились все четыре лопасти винта вертолета, и он, перевернувшись, ринулся к земле. Все это я наблюдаю,
вися на стропах парашютного купола.
...Земля. На ней горят остатки нашего вертолета. Он честно отслужил свой вертолетный век и погиб во имя
науки.
Мои возвышенные мысли прерываются довольно сильным ударом о жесткую землю. И хотя встретила она меня
не гостеприимно, - все же это родная земля и я снова ощущаю ее твердость".
* * *
- Мама, а почему мы сегодня не идем на пляж?
- Сейчас, Галя, сейчас, пойдем...
Как я не люблю, когда она такая! Смотрит непонятно куда! Плачет почему-то...
Ну почему же все-таки мы не идем на пляж?
Высокий железный забор. Мы с мамой заходим в узкую калиточку. Здесь я еще не была. Интересно, что это
за дом? Такой необычный! Толстые стены, решеточки на окнах, резные двери. А крыша круглая и золотой крестик
наверху. Мы с мамой заходим внутрь. И сразу - тишина, покой. Как будто кто-то большой- большой обнял
меня за плечи. Мы с мамой стоим долго. Я не смотрю на нее. Знаю, что она, как всегда, плачет. Уходить
отсюда не хочется. Здесь все такое необычное! Мама берет меня за руку:
- Пойдем, Галя!
... А вечером эти противные взрослые так рано укладывают меня спать, а сами там веселятся и папа там
с ними. Ну ладно, ладно, папочка, вот уж завтра никуда тебя не отпущу! Поплывем с тобой далеко-далеко
в море....
Глава V
В один из осенних дней 1957 года Юра получает письмо от своего отца Александра Васильевича. В нем,
наряду с текущими семейными и бытовыми моментами, есть строки высокого общественного звучания: "...Я, несмотря
на преклонный возраст и пошатнувшееся здоровье, стремлюсь посильным трудом оказывать помощь и приносить
пользу людям. Я не привык сидеть без дела... Эти дела приносят мне внутреннее удовлетворение... таково мое
мировоззрение, я от него не отступлю ни на шаг, до моего последнего вздоха. Труд, честь и совесть были
моим непреложным лозунгом на протяжении всей моей трудовой жизни, и они останутся при мне до последних
дней моего пребывания на белом свете...".
* * *
Мой любимый праздник - Новый Год! Потому что приедут папины друзья летчики и привезут елку. Она такая
огромная, что даже упирается в потолок. Мы все делаем по правилам. Сажаем елку в ведро с песком, поливаем.
Теперь она будет у нас расти.
-Папа, а где же игрушки?
Он уже приделал наверху звездочку.
-Папа, ну давай наряжать дальше!
Папа нежно целует меня:
- До свидания, доченька!
Мне пора на полеты. А елочку нарядите с мамой. А еще скоро дедушка приедет.
Я молча надуваю губы, но смиряюсь. Эти его полеты и самолеты я терпеть не могу! Ну когда же он кончит
на них летать?
А дедушка и вправду приехал. И мы с ним каждый день ходим в наш парк. Дедушка везет меня на санках.
Снега много-много! На елках, на соснах огромные белые шапки... Дедушка - это папин папа. Я знаю, что вечером,
когда я уже лягу спать, дедушка будет плакать на кухне, а мама будет его утешать, говорить, что все хорошо,
что папа хороший летчик, что дедушка напрасно за него волнуется. И правда, чего он вечно волнуется? Ну
понятно, старенький...
* * *
- Юра! С Галей пора начинать серьезно заниматься!
- Да, Шура, ты права! Ведь она у нас такая талантливая! Вон как крутится перед зеркалом в твоем сценическом
платье!
Мои родители отличные артисты. На их концертах дома - заслушаешься! Одна только я ничего не умею. Выучила
лишь стишок про "Аленький цветок" и песню про Индонезию...
- Юра, так что ты решил с Галей?
- А знаешь, Шура, - давай отдадим ее в балет!
Балет - это замечательно! Мама сама шьет мне красивое желтое платьице и мы с папой идем в клуб.
-А кто это посоветовал Вам отдать дочь в балетную студию?
Учительница! Какая строгая! Папа смущенно улыбается:
- Ну, мы с женой решили...
Учительница возмущена:
- Они решили! Вот интересно! Да у нее же совершенно никаких данных! Вы только посмотрите на ее ноги!
Я растерянно смотрю на свои косолапенькие ножки. Ноги как ноги! Точно такие же, как у папы! Ну и что?
- Нет, нет, Юрий Александрович! Ну какая же из нее балерина? Извините, я сказала - нет!
Мы с папой расстроенные уходим. А вечером мама тихонько говорит ему:
- Ну, тогда давай ее на пианино отдадим!
* * *
У меня во дворе много друзей. Маленького Вовика я тоже знаю. Его мама часто к нам заходит. Она очень
грустная, в черном шарфике, и все время плачет. Кто- то из взрослых сказал, что у Вовика папа разбился.
Он тоже был летчик. Я даже фамилию запомнила - Нефедов. А еще я видела фотографию красивого веселого
дяди. Мама сказала, что это летчик Машковский, он тоже разбился. Его жена тетя Клава часто к нам приходит
и тоже все время плачет...
* * *
...Ночь. Папа дома. Я сладко посапываю, лежа между мамой и папой - ужасно люблю спать на их кровати!
Тишину разрывает тревожный звонок в дверь. Еще один нетерпеливый, настойчивый, еще... Папа, досадливо кряхтя,
лезет в тапочки. Мама сердито ворчит:
- Ну куда тебя несет? Ведь ночь же!
Папа неуверенно останавливается. Тревожные звонки опять врываются в нашу тихую комнату. Папа срывается
с места и, уже совсем проснувшись, бежит в коридор. Щелкает замок. Тихий всхлипывающий голос что-то пытается
объяснить. Минута - и папа уже опять в комнате; строгий, собранный, одевает костюм.
- Юра, ну куда ты среди ночи?
- Шура, там соседка с первого этажа, у нее с ребенком плохо. Нужно срочно в больницу.
Мама подскакивает на постели, как пружина:
- Да что они там, в самом деле, с ума все посходили?! Нашли себе таксиста! Вот я сейчас ей задам!
Мама решительно сует ноги в тапки, кидает недовольный взгляд на отца - и замирает. Вот этого папиного
взгляда лучше бы не видеть никому и никогда! Это уже не глаза, а две страшные черные молнии! Так, наверное,
в своих испытательных полетах, он смотрит на смерть, когда она осмеливается подходить к нему слишком
близко. И мама замолкает под этим страшным взглядом и смиряется. Отец одевается. И уже в дверях, оборачиваясь
и как бы извиняясь, смотрит на маму обычным ласковым зелено-карим взглядом...
Мама всхлипывает. Внизу заводится мотор автомобиля...
Ура! Малыш спасен!
Глава VI
В 1959 году Юра Гарнаев продолжает освоение экспериментального летательного аппарата винтокрыла КА-22
конструкции Н. Камова и ведет переговоры с конструктором Михаилом Милем, который доверительно сообщает
Юре о том, что с лета 1954 года его ОКБ создает уникальных двухтурбинный вертолет Ми-6 взлетной массой
40 т, грузоподъемностью 12 т, с винтом диаметром 35 метров. Именно в работе над этой машиной Миль и Гарнаев
сошлись всерьез и надолго. Так же Юра Гарнаев проводит испытания вертолета - крана Ми-10, уникальной
особенностью которого является четырехколесное шасси с колеей 6 м и высотой от бетонки до фюзеляжа 3,75
м. По традиции впервые в воздух Ми-10 поднимает экипаж ОКБ в составе Б. Земскова и Г. Алферова. И лишь
затем машина передается в надежные руки Юрия Гарнаева для проведения ее испытаний по полной программе.
Так же Юрий проводит комплекс испытаний на самолете МиГ-21Ф. проводит испытания средств спасения с
самолета Е-66, отрабатывает профиль перехвата самолетом Е-66 самолетов-мишеней. Далее Юра проводит испытания
мощных силовых установок на самолете Е-443.
* * *
31 августа 1959 года. Сегодня у меня день рожденья! А завтра я иду в школу, туда же, где учился мой
брат Славик. Мне папа купил портфель, карандаши, тетради. Сегодня обязательно приедут гости. Мама одевает
мне мое любимое кружевное платье, заплетает косички.
Гости собираются. Какие замечательные подарки! И кубики, и разные игры. Но самый лучший подарок, конечно,
подарил папа. Это кукла Вика - огромная, почти с меня ростом! Мы за ней вчера специально ездили в "Детский
Мир". Вот она, красавица, сидит на окне и улыбается!
Папочка! Самый замечательный подарок - это то, что ты сегодня со мной, дома, никуда не улетел, а завтра
даже поведешь меня в школу.
...В музыкалку меня все-таки отдали. Папа хочет, чтобы я была знаменитой пианисткой и научилась играть
"Лунную Сонату", а я вообще-то, если честно, хочу стать певицей, как мама. Я уже могу петь все ее арии
и романсы.
* * *
Учительница у нас в школе очень хорошая. Добрая, добрая! Анна Михайловна Павлова. У меня сначала были
одни пятерки и за это папа подарил мне коньки. Скоро мы с ним вместе пойдем на каток.
И вот... Папа летит на коньках, как стрела.
- Догоняй!
Да, ему хорошо, у него "гаги", а у меня "фигурки".
- Папа, ну подожди же!
Ну вот, зацепилась носком - и в сугроб.
- Ну чего ты такая нюня! Вставай, поехали!...
* * *
В нашем дворе почти у всех ребят есть какие-то подопечные животные. У кого кошки, у кого рыбки, кто
даже бабочек разводит... Но разве может сравниться вся эта живность с настоящим другом - собакой! И вот
однажды я осторожно так, издалека, начинаю:
-Папа, а ты любишь собак?
Он мне отвечает:
-Ужас как люблю, дочка! Вот когда я был маленьким, у меня был друг щенок, белый-белый.
- Ну, значит мы с тобой будем заодно.
- Это в чем же?
-Ну как это в чем: ты любишь собак, и я их люблю.
Нужен нам друг семьи? Нужен!
Папа спрашивает:
- А что мама скажет?
Ну вот, я так и знала! Ни одного решения не может принять самостоятельно!
На мои глаза уже наворачиваются гневные слезы.
- Ну ладно, я попробую поговорить с мамой, дочка.
Проходит несколько дней - никакой реакции! Мамин ответ был ясен с самого начала! Я хожу надутая.
... - Галя, собирайся, поедем на рынок в Малаховку за продуктами!
Ну ладно, хоть какое-то развлечение. Туда много привозят всяких кроликов, котиков, щенков. Если не
купят - то хоть посмотрю.
... На рынке в Малаховке чего только нет! Родители, взяв сумки, уходят за продуктами. Я выхожу из машины
и тихонько направляюсь к животному ряду. Вот они! Какие маленькие, хорошенькие! Шевелят ушками, шмыгают
носиками, чихают, пищат, а рядом сидят их важные мамаши.
- Дочка! Галенька! Иди скорей сюда!
Ну вот, уже зовут. Даже посмотреть как следует не дали!
- Ну что ты еле плетешься! - мама слегка подталкивает меня в спину:
- Иди быстрей, там тебе папа собаку купил!
Как? Неужели? Мне купили долгожданную собаку?!
Со всех ног бегу к машине. Папа стоит рядом. А где же собака? Папа как-то странно смущен...
- Да здесь собака, тут, рядом! Только видишь ли, дочка, ...
Я недоверчиво оглядываюсь по сторонам. Но ведь папа никогда не обманывает! Раз он сказал - иначе и
быть не может. Значит она действительно где-то здесь!
Папа разводит руками:
- Ну не знаю, как и быть. Решай сама. Вон видишь мальчик стоит около забора?
Я смотрю в ту сторону, куда показывает папа, и вижу пацана с отчаянием в глазах. К его ногам прижимается
худющая, страшнющая дворняга. Я с недоумением оборачиваюсь к папе: какая то странная шутка!
- Видишь ли, дочка, - смущается папа снова, - Именно эту собаку мы и купили.
Возмущению моему нет предела! После крохотных щеночков с розовыми носиками и маленькими язычками -
и вдруг эта костлявая мымрища!
- Мы уже возвращались с рынка, - продолжает папа. - И тут на выходе наткнулись на этого мальчишку,
он-то и предложил нам купить собаку за три рубля, сказав, что его мать который день сидит без денег,
дома еще два маленьких братика и сестренка. Есть нечего. Отец уехал на заработки и приедет только через
неделю. Вот мать и велела продать собаку, чтобы хоть как-нибудь дотянуть до зарплаты.
Я с ужасом смотрю на худющего мальчишку и его собаку. Они, чувствуя, что разговор идет о них, замерли
в напряжении и еще больше прижались друг к другу. Сразу видно: хозяин и его верный, преданный друг. Я
смотрю на папу, он - вопросительно - на меня. Мы понимаем друг друга без слов.
Папа достает из кармана деньги, идет к мальчишке. Тот держится мужественно, хмурится, но на глаза все
равно навертываются противные слезы. Собака начинает жалобно поскуливать. Отец подходит к пацану, протягивает
ему деньги:
- Мы берем твою собаку!
Вид денег немного успокаивает мальчика. Он по-хозяйски прячет их в кармашек залатанных штанишек и оборачивается
к своей Жучке. Последний раз дрожащей рукой гладит ее по голове, чешет за ухом. Но собаку не обманешь:
она кидается ему лапами на грудь и уже визжит во весь свой собачий голос. Ее глаза кричат, умоляют: "Ну
как же ты можешь! Я ведь тебе всю жизнь... верой и правдой!..."
Но мальчик решительно берет поводок - грязную веревочку с несколькими узелками и протягивает его папе:
- Берите быстрее, а то он мне своим воем всю душу вынет!
- Подожди, сынок, - говорит папа, - так уж получается, что собака у тебя замечательная, но мне ее сейчас
взять не получится. Сам видишь: в машине - жена, дочка, полно сумок...ты иди, иди пока домой, а я потом
как-нибудь за ней заеду.
Мальчишке повторять не надо... Он срывается с места так стремительно, что через несколько секунд только
облачко пыли напоминает нам о них. И, наверное, только на десятом повороте мальчик вспоминает, что забыл
дать отцу свой адрес...
* * *
И все-таки мы решаем завести домашний живой уголок! Однажды папа появляется дома с огромной коробкой
и улыбается загадочной улыбкой. Мы разворачиваем одну бумагу, другую... Ух ты - аквариум! Тут же книжка
о разведении рыбок. Папа сразу же начинает ее читать. Все делаем по правилам. За песочком (обязательно
белым!) едем аж на какой-то карьер в Люберцы. Ну и все остальное, как написано в книжке: растения, улитки...
И, наконец, - ура! - появляются сами рыбки: пестренькие гуппяшки, красные меченосцы, черненькие пицциллии...
в общем - полный набор! Правда, почему-то через некоторое время мы обнаруживаем на поверхности воды маленькие
всплывшие трупики. Папа страшно переживает!
- Как же так! Ведь все было сделано, как написано!
Он снова едет в какой-то специальный магазин и привозит сетки, шланги, какие-то приспособления для
питания кислородом... Все это приделывается, включается и - о радость! - оставшиеся в живых рыбки весело
плещутся среди разноцветных всплывающих пузырьков! Папа с гордым видом поглядывает на нас: вот он какой
- великий натуралист!
Первый животноводческий успех так окрыляет папу, что через некоторое время, вернувшись из очередной
командировки, он опять притаскивает огромный ящик. Торжественно ставит его на пол (почему- то боком),
и оттуда выползают - черепахи! Мама в ужасе:
- Это еще что? Какой кошмар!
А черепахи - ничего, вполне довольны, и сразу же начинают уплетать капустные листочки. Наевшись, они
расползаются по всем укромным уголкам квартиры. После этого мы их уже больше не видим, и только иногда
по ночам слышим странный стук: это черепахи ползут обратно к себе на родину...
Но и на этом папины натуралистические опыты не заканчиваются. Очередная командировка, очередной ящик;
о его стенки, судя по звукам, отчаянно бьется какое-то существо. Я со страхом заглядываю в ящик. Там
оказывается - ежик! Вот он уж точно недоволен своим пленом и совершает отчаянные прыжки, пытаясь выбраться
из коробки на волю. Папе, конечно, жалко ежика, но он уверяет нас, что ежик скоро будет приручен, как
и черепахи. Немного погодя, так и неперевоспитанному ежику удается перевернуть коробку и он, шмыгнув
своим остреньким носиком, шустро скрывается в необъятных просторах нашей многострадальной квартиры. И
только шорох по ночам, да маленькие вонючие кучки на полу напоминают нам о его существовании.
Папа в ударе! Таких успехов от себя он явно не ожидал! Окрыленный, он, поехав в очередной раз в зоомагазин
за кормом для рыбок, привозит оттуда клубочек черных шевелящихся шнурочков, оказавшихся ужиками. Они
сидят в банке и явно ждут - когда же папа начнет их дрессировать! И вот торжественный момент настает:
папа, присев на корточки перед стоящей на краю стола банкой, пристально рассматривает своих подопечных.
Папа достает из банки одного, другого... Ужики ведут себя вполне прилично, но только до того момента, пока
папа не переворачивает банку совсем. И как только это происходит - они бросаются врассыпную, ловко извиваясь.
Мама визжит от страха:
- Юра, ты с ума сошел! У нас же вечером гости из Министерства!
Папа укоризненно смотрит на нее:
- Ну и что с того? Они же совсем ручные! Да и не кусаются, и не ядовитые - ты же знаешь! Я только свистну
- и они мигом снова соберутся в своей банке...
Но свистки помогают слабо. И вечером, когда съезжаются гости, я со страхом наблюдаю за взрослыми: вот
они раздеваются в прихожей, смеются, садясь за стол. Звучат шутки, веселые тосты... С папой всем всегда
весело! Я постепенно успокаиваюсь и забываю про свои опасения.
И вдруг раздается крик! Я бегу в гостиную и вижу, как смущенный папа достает из-за пазухи у одного
из важных гостей нашего ужа! Кошмар! Папа что-то в оправдание лепечет, извиняется...
Не знаю, как потом себя чувствовали наши гости. Я же в своей комнате, после их ухода, от души посмеялась!
... А еще у нас были кролики! Два белых пушистых комочка, для которых папе даже сделали специальную клетку.
Но долготерпению мамы уже наступал предел...
И когда (увы - в последний раз!) папа привез симпатичного желтого полоза, она, встав в решительную
позу, твердо заявила:
- Все, хватит! Или я - или они!
И мы с папой грустно ползали по полу квартиры, заглядывая во все укромные уголки, и разыскивая черепах,
ужиков, полоза и ежа. Когда все они, наконец, оказались в сборе - всю эту команду во главе с кроликами
папа торжественно передал в живой уголок соседнего детского садика. Так завершилась наша с папой эпопея
по организации семейного зоопарка!
|
Небесный покровитель фонда святитель Алексий, митрополит Московский, всея Руси чудотворец
