Благотворительный фонд помощи многодетным семьям и детям-сиротам имени заслуженного лётчика-испытателя СССР, Героя Советского Союза Юрия Александровича Гарнаева "РУССКАЯ БЕРЁЗА"
ПОМОГИТЕ ВЫЖИТЬ
ДЕТЯМ ИЗ РУССКОЙ
ГЛУБИНКИ!!!
Здесь место для рекламы благотворителей
Подробности по ссылке >>>>>>>
Содержание номера
ГЛЕБ КАЛЕДА: БОГОСЛОВ, УЧЕНЫЙ, ПАСТЫРЬ
ГЛЕБ КАЛЕДА: БОГОСЛОВ, УЧЕНЫЙ, ПАСТЫРЬ
Владимир Смык
С 23 по 26 января 2011 г. в Москве прошли очередные Международные Рождественские образовательные чтения. Стало традицией, что после святочных дней деятели церкви, ученые, представители творческой интеллигенции, видные политики встречаются и обсуждают важнейшие проблемы, волнующие общество. В первый раз Рождественские чтения прошли 19 лет назад. Одним из их инициаторов и организаторов был Глеб Александрович Каледа — выдающийся ученый, видный богослов, замечательный церковный писатель, человек высокой нравственности, глубоких знаний, великого ума. О нем этот рассказ.
Глеб Александрович Каледа родился в 1921 г. в Петрограде в глубоко верующей семье. Его отец Александр Васильевич Каледа, имевший духовное и светское образование, получил известность как экономист. Мать Александра Романовна происходила из старинного дворянского рода, давшего России героя Отечественной войны 1812 г. полного адмирала флота Ивана Саввича Сульменьева.
После переезда в Москву в 1927 г. их комната в коммунальной квартире становится временным пристанищем для репрессированных священников, скрывавшихся от властей, направлявшихся в ссылку или едущих из неё. С раннего детства Глеб Каледа осознавал себя православным христианином. Его духовники один за другим подвергались арестам, становились мучениками за веру. Среди них его первый духовный отец Владимир Амбарцумов и духовник отец Сергий Успенский, причисленные к лику святых.
В седьмом классе Глеб увлекся геологией. В поисках минералов исходил Подмосковье. Опыт путешествий пригодился, когда он по поручению отца Владимира разыскивал по областным деревням скрывавшихся священников, чтобы оказать им помощь.
В армию Глеб Каледа был призван в августе сорок первого. На фронт попал радистом в полк «Катюш». Всю войну прошел рядовым — на Волховском, Сталинградском фронтах. Чудом остался жив на Курской дуге, освобождал Белоруссию, брал Кенигсберг, участвовал в высадке десанта, штурмовавшем Пиллау. Он почти всё время на передовой. Участвует в разведке, берет «языков». За обеспечение радиосвязи в условиях окружения, которая помогла спасти несколько воинских частей, получил офицерскую награду – орден Боевого Красного Знамени. На него сбрасывали бомбы немецкие самолеты, в него целился прямой наводкой немецкий «Тигр», но Бог хранил его и от снаряда, и от бомбы, и от пули. Одну из них чуть было не выпустили в него из советского пистолета, когда он перед офицером заступился за товарища. Глеб Каледа писал в августе сорок четвертого: «Сказано: «ни волос с головы человека»... Нам надо отдать себя Его воле — и только. Что нам опасность? Разве наш дом здесь? Разве не мы поём: «не убоимся ужасов в ночи, стрелы летящей днём». Неужели и здесь мы далеки от слов псалма: «Падут тысячи и тьма одесную тебе». О, как это всё справедливо! На войне личным опытом всё это постигнуто».
Демобилизовавшись осенью 45-го г., Глеб Каледа становится студентом Московского геологоразведочного института, оканчивает его с красным дипломом и поступает в аспирантуру.
Наместник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Гурий (Егоров) передает его для духовного руководства своему ученику, иеромонаху Иоанну, в миру Константину Николаевичу Вендланду, кандидату геолого-минералогических наук: «Вы оба геологи, вот и разбирайтесь между собой».
Аспирант МГРИ задумался о дальнейшем своём пути: правильно ли, что он посвятит жизнь науке, не лучше ли уйти в монастырь? С этими вопросами он обращается к духовнику. Отец Иоанн в ответ благословляет его на брак с Лидией Амбарцумовой, дочерью первого духовника Глеба Каледы, священномученика Владимира, и желает радости и утешения от занятий наукой, допуская, что в дальнейшем его духовный сын выйдет на путь церковного служения.
Глеб Александрович и Лидия Владимировна прожили вместе 42 года. Вырастили шестерых: два сына стали священниками, старшая дочь — женой священника, младшая — настоятельницей монастыря.
Глеб Каледа быстро завоёвывает авторитет как ученый, становится крупным специалистом в литологии (прим. ред.: Литология – наука, изучающая состав, структуру и происхождение осадочных горных пород), кандидатом, а затем доктором геолого-минералогических наук. Работает во Всесоюзном научно-исследовательском нефтяном институте (ВНИГНИ), много времени проводит в геологических экспедициях в Средней Азии, занимается преподавательской деятельностью. Его перу принадлежит более 170 научных работ.
Одновременно идет его духовный рост. В 1972 г. Владыка Иоанн (Вендланд) тайно рукоположил Глеба Каледу во диакона, а затем во пресвитера. В рабочем кабинете своей московской квартиры отец Глеб устраивает домовую церковь во имя Всех Святых в земле Российской просиявших, и старается каждое воскресенье и в великие праздники служить Божественную Литургию.
18 лет он остается тайным священником, совершающим Евхаристию в церкви, о существовании которой знают только самые близкие. С семьей отец Глеб ходит в московский храм Пророка Илии в Обыденском переулке, молится в алтаре, читает записки на проскомидии. Отец Константин Кобелев, служивший алтарником в этой церкви, замечает:
— Я узнал о том, что Глеб Каледа священник тогда же, когда и все: после его выхода на открытое служение 2 октября 1990 г.
Анна Викторовна Баранова, духовная дочь отца Александра Егорова, — сотрудница Глеба Александровича, много лет работавшая под его началом во ВНИГНИ (прим. ред.: В секторе литологических исследований, которым руководил Глеб Александрович, работали три внучки жертв чекистского террора: Татьяна Флоренская, внучка отца Павла Флоренского, Наталья Шик, внучка убитого на Бутовском полигоне отца Михаила Шика, и Наталья Ефимова, внучка расстрелянного художника Александра Ефимова), близкая подруга его дочери Марии Каледы, ныне матушки Иулиании, настоятельницы Зачатьевского монастыря, вспоминает в этой связи:
— А я узнала об этом так. Мы с Машей обычно шили облачения для Обыденского храма. И вот она мне звонит: «А следующее облачение знаешь, кому будем шить?» — «Кому?» — «Моему папе». Я обрадовалась. Но мне, конечно, захотелось посмотреть, как его будут рукополагать. Говорю: «Только ты ему передай: я буду шить облачение, если он меня на свою хиротонию пригласит». А Маша в ответ: «Он не может тебя пригласить на свою хиротонию, потому что хиротония состоялась восемнадцать лет назад». Маша потом говорила: она много раз просила у папы разрешения рассказать мне о том, что он священник, на что отец Глеб отвечал: «Не надо, если Аня будет это знать, ей будет очень сложно общаться со мной на работе».
Анна Викторовна, вспоминает:
«Бывало, я обращаюсь к своему духовнику, отцу Александру Егорову, по какому-то поводу, а он, особенно, если повод связан с работой, отвечает: «Ты посоветуйся об этом с Глебом Александровичем». Я пытаюсь возразить: «Батюшка, мне бы хотелось, чтобы вы дали совет». А он: «Нет, нет. Он человек богомудрый. Богомудрый — ты меня поняла? Вот ты к нему иди и ему всё расскажи, как мне на исповеди рассказываешь».
Отцу Глебу, — продолжает Анна Викторовна, — было присуще восторженное восприятие мира. Он восхищался им как творением Божиим. Глеб Александрович делился с нами: когда он работал в Средней Азии, в пустыне, и видел чахлые растения, пробивавшиеся из толщи песка, то представлял, как в начале творения по Слову Божию Земля начинает что-то рождать — на ней возникает жизнь. Его отношение к науке было не рассудочным, оно шло от восхищения перед Богом, сотворившим то, что ты видишь вокруг. Если мы, сотрудники Глеба Александровича, делали какое-то открытие, обнаруживали что-то новое — сразу шли к нему. Он тут же этим загорался, обкладывался твоими материалами, во всё вникал, во всё входил.
Отец Глеб приводил к вере доказательствами как крупный ученый. Но в их основе была любовь — благоговение перед чудом Божьего мира. Его упование было просвещенным и сознательным и находилось в живой связи с современным миром. Это являлось, пожалуй, самой сильной стороной отца Глеба как учителя основ христианской веры. Не случайно, выйдя на открытое служение, он занял должность заведующего сектором Отдела религиозного образования и катехизации Московского Патриархата, был одним из инициаторов и организаторов первых Рождественских образовательный чтений, получивших международный статус, стал первым ректором Богословских курсов, преобразованных затем в Свято-Тихоновский Православный Богословский институт.
Его открытое служение продолжалось всего четыре года. В течение этих лет Глеб Каледа был священником Обыденского храма, затем церкви Преподобного Сергия в Крапивниках и Преподобного Сергия в Высоко-Петровском монастыре. Из-под его пера выходят замечательные работы, в которых раскрылся талант отца Глеба как литератора, публициста и популяризатора: «Записки рядового», «Домашняя церковь», «Библия и наука о сотворении мира», «Полнота жизни во Христе», «Плащаница Господа нашего Иисуса Христа», «Остановитесь на путях ваших».
Последняя книга имеет подзаголовок «Записки тюремного священника». Отец Глеб стал первым настоятелем храма при Бутырской тюрьме. Именно он в новой России положил начало пастырскому служению в местах заключения. Обращая внимание на это обстоятельство, Святейший Патриарх Алексий II сказал замечательные слова: «Я думаю, он особенно ответственно осознавал то, что Господь спросит от нас на суде Своём. «Я был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25,36). И вот в служении людям, находящимся в узах, отец Глеб, в эту уже вечернюю пору своей жизни, видел возможность передать тот огромный потенциал веры и любви к ближнему, носителем которого он был».
Протоиерей Глеб Каледа скончался в Москве после тяжелой болезни первого ноября 1994 г. По свидетельству врачей-реаниматологов, пытавшихся его спасти, он произнес:
— Всё хорошо, всё хорошо…
Это были его последние слова.
