ПОМОГИ БЛИЖНЕМУ!
Сироты, дети из бедных семей, Дом милосердия, одинокие старики, инвалиды, православные приюты и храмы, заключенные ждут Вашей помощи!
Содержание номера
Матрена
Алина Сергейчук
Мои прабабушки не были церковными людьми. Родились в начале XX в. в деревне под Рязанью, в детстве они верили в Бога, но затем наивно уверовали в «светлое коммунистическое будущее» и стали его искренними строителями. Однако души их сохранили те христианские добродетели, которые из поколения в поколение копились в душах русских людей, и которые зачастую так трудно возродить в себе нам – их верующим, но искалеченным сумятицей современного мира потомкам. Может быть, прочитав эти рассказы, читатель помолится в душе об упокоении Матроны, Марии и Агриппины – моей прабабушки и двух ее сестер.
 Матрена и Мария Ногины в юности |
Чемодан
Эта история – о моей прабабушке. Звали ее Матрена Спиридоновна Ногина, и жила она с дочерью Ниной в городе Егорьевске – недалеко от Москвы. От бабушки Нины я и слышала рассказы, которыми хочу поделиться с вами.
Однажды в 1941 г. Матрена Спиридоновна встретила на улице старую знакомую. Та несла в руках объёмистый чемодан.
— Мотя, а я как раз к тебе иду! — Обрадовалась та. — Ты эвакуироваться будешь?
— Нет. У меня работа, да и немцы пока не близко.
— Вот и хорошо. — Быстро заговорила Анна Сергеевна (так звали знакомую). — Можно, я у тебя этот чемодан оставлю? Мы с мужем уезжаем на Алтай, много вещей с собой не возьмёшь. А дома оставить — кто знает, что случится. У тебя надёжнее будет.
— Что ж, оставляй.
Чемодан отнесли в комнату коммунальной квартиры, в которой Матрена жила вместе с дочкой, и поставили в углу за дверью.
Шли годы. Тяжёлые, голодные и холодные. Горожане несли на базар одежду, домашнюю утварь, чтобы на вырученные деньги купить себе хлеба в добавок к выдававшемуся по карточкам скудному пайку. Ездили в дальние деревни, меняли вещи на крупу и муку. Матрена Спиридоновна сменяла на картошку новые галоши и меховую шапку. А чемодан так и стоял у двери её комнаты, и никому даже не приходило на ум открыть его. Лишь Ниночка (дочь Матроны Спиридоновны), моя пол, выдвигала чемодан из угла, а потом снова ставила на место.
Но вот наступил долгожданный перелом в войне, советские войска погнали немцев прочь с родной земли. Стали возвращаться из эвакуации жители Подмосковья. За чемоданом никто не приходил. Месяц, другой, третий… Год… Наконец, Матрена Спиридоновна столкнулась с Анной Сергеевной на улице.
— Ты давно приехала? — Спросила она приятельницу.
— Да уж… месяцев десять будет.
— А что ж за чемоданом не приходишь? Долго ему у меня стоять?
— За чем?.. — Опешила Анна, — за каким чемоданом?! Разве он цел?..
— А как же? Куда он денется?! — В свою очередь удивилась Матрёна. — Стоит там, где ты оставила, мы его и не открывали.
Питиньё
В последний год войны Матрену Спиридоновну перевели работать в Москву, в СОБЕС. Она поселилась у своей сестры Марии.
О Марии Спиридоновне стоит рассказать особо. Ее большая комната (24 квадратных метра) в коммунальной квартире была настоящим пристанищем для многочисленных близких и дальних родственников, друзей и знакомых. Когда Матрена с Ниночкой переступили порог этого дома, в нем уже обитали Мария, её муж и двое приехавших из деревни племянников. Супруг хозяйки, тихий и скромный Павел Петрович, смиренно отдыхал после дневных трудов за оранжевой ширмой в углу комнаты, а его жена радостно привечала гостей.
— Вот и хорошо, — приговаривала она, стеля на полу матрасы для сестры и племянницы, — будем все вместе жить… Ниночка, сбегай на кухню, подлей водички в суп, чтобы на всех хватило. Синяя такая кастрюля, смотри, с соседскими не перепутай.
Обязанностью Матрёны Спиридоновны на новом месте службы стало, ни больше, ни меньше, расселять оказавшихся бездомными москвичей. Многие в военные годы лишились жилья из-за бомбёжек. Легко представить, как мог воспользоваться такой должностью нечистый на руку человек. Но у Матрены об этом не могло быть и речи.
Стоял солнечный майский день. Нина только что пришла из института; Мария Спиридоновна, как всегда, хлопотала по хозяйству. Раздался стук в дверь. Ниночка побежала открывать и увидела на пороге полную женщину немолодых лет. В руках незнакомка держала объёмистый свёрток.
— Товарищ Ногина здесь живёт? — Деловито осведомилась гостья.
— Да. Только её сейчас нет, она на службе.
— Понятно. Передайте, это её вещь.
Дама сунула в руки растерявшейся девушке холщовый мешок, развернулась и бойко застучала каблуками вниз по лестнице. Мешок оказался тёплым и очень тяжёлым. Вдруг он зашевелился, запыхтел… Нина поспешно вошла в квартиру, развязала веревку и увидела …маленького розового поросёнка.
— Ой… — Только и проговорила она.
— Это ещё что? — Удивилась Мария Спиридоновна, — из деревни прислали, да?
— Наверное… Я не поняла. Сказали, что для мамы.
— И что нам с ним делать?..
Словно в ответ на слова хозяйки дома, поросёнок недовольно хрюкнул и, взвизгнув, стал вырываться из Ниночкиных рук.
— Наверное, он голодный, — предположила девушка.
— Сейчас покормим. — Вздохнула Мария Спиридоновна. — И кто же в Разбердеево додумался нам это питиньё послать…
— Что? — Не поняла Нина.
— Питиньё — кара Господня, морока. В деревне так говорят.
Поросенок беспокойно бегал по квартире, постоянно хрюкал и визжал. Молчал подкидыш, только когда его рот был занят чем-то съёдобным. За день он ухитрился уничтожить весь небогатый продуктовый запас, заготовленный Марией Спиридоновной на неделю, изгрыз новые сапоги Павла Петровича, и уже подбирался к единственным Нининым туфлям, но девушка успела вовремя пресечь его поползновения. В довершение всех бед, незваный гость нагадил под дверь соседям, вломился на кухню и едва не опрокинул примус. Наконец, наступил долгожданный вечер. Возвратилась с работы Матрена Спиридоновна.
— Это ещё что такое? — Всплеснула она руками, увидев животное, — домой притащила! Да зачем же вы его взяли-то?
— Как зачем? — Не поняла хозяйка, — я думала, это из деревни прислали.
— Как же, из деревни! Этого поросёнка мне в СОБЕСе всё утро одна дамочка впихнуть пыталась, чтобы я ей комнату без очереди дала, а я её прогнала. Так она сюда… — Не договорив, Матрёна схватила визжащего поросёнка, сунула его в мешок и понесла прочь из дома.
К счастью, она знала, где живёт неудачливая взяточница. Постучала в её дверь, молча сунула несчастное животное в руки выглянувшей пожилой женщине и решительно пошла прочь. Жаль только, убытки за дневное пребывание «подкупа» в доме Ногиных никто не возместил.
