ПОМОГИ БЛИЖНЕМУ!
Сироты, дети из бедных семей, Дом милосердия, одинокие старики, инвалиды, православные приюты и храмы, заключенные ждут Вашей помощи!
Содержание номера
Мои родные
Лиуна Алексеевна Карлаш (Казакова)
Оксана Михайловна, посылаю Вам свой, возможно, последний труд (мне 77 лет, инвалид). Об этом давно просит моя родня. Прошу Господа, чтоб хватило сил на описание своего рода, участие в Вашем конкурсе. Позже буду присылать рассказы на православные темы. С газетой знакома второй год. Очень мне понравилась. Я ее распространяю. Вы делаете святое дело. Храни Вас Господь.
 |
Родственники по материнской линии — Сухановы
Прадед Иван Иванович — лесопромышленник, купец 2 гильдии, имел лесные угодья в Костромской области Парфеньевского района (Антроповского) — названия менялись. Имел небольшой смолокуренный завод. Лес обозами отправляли на строительство Санкт-Петербурга и других поселений. В Питере (как они называли Санкт-Петербург) имел контору, где приказчиком, бравшим заказы на лесоматериалы, был муж бабушкиной сестры. Это было до революции. По словам моего деда и местной газеты «Парфеньевский листок», в городе Парфеньево губернатором был дедушка или прадедушка М. Ю. Лермонтова, с которым были знакомы мои предки.
У прадеда были 2 сына: мой дед Александр Иванович и его брат Иван Иванович. Они имели хорошее образование. Моему деду были переданы лесные дела. А Иван Иванович, брат деда, закончил Санкт-Петербургский Университет и, став прекрасным врачом, приехал на родину лечить земляков. Стал прекрасным земскими врачом. К нему ехали со всей России.
Они выстроили в селе амбулаторию с аптекой, школу (она так и называется — Сухановская), храм.
Мама работала у Ивана Ивановича, своего дяди, сестрой милосердия, аптекарем. Сами готовили лекарства.
Бабушка Пелагея Андреевна вправляла переломы костей, «правила» спины, лечила травами. Еще четверо родственников были священнослужителями, верховные иерархи в Ростове Великом Ярославском и в других епархиях.
Грянула революция. Дедов раскулачили. Мой дед все отдал сам, был тяжело болен, избежал высылки. А вот Ивана Ивановича, земского врача, с семьей выслали в Сибирь. Сейчас в городе Краснотурьинске живут и похоронены наши родные. Что им пришлось пережить — одному Богу ведомо. Переписка и всякая связь была запрещена.
Священнослужителей ждала еще более страшная участь. Расстреляли одного из них на Бутовском полигоне. Записаны в «Книге памяти». Судьба же остальных неизвестна.
Когда стали грабить храмы, монастыри, они привезли очень ценные книги: Библию (их только 4 было в России в серебряном с позолотой окладе, в драгоценных камнях, кожаные листы), книга «Четьи Минеи», иконы.v
Кто-то донес на деда, Библию и иконы конфисковали. И за это пошел по 58 статье без права переписки мой дядя Миша. Отбыл 15 лет, реабилитирован. Прожил дома очень мало: проклинал Сталина, рассказывал, как их пытали. И был убит, когда шел с работы. Нашли в лесочке. Никто убийцу не разыскивал.
У деда было 4 сына и дочь — моя мама. Павел — экономист, Иван — архитектор, Михаил — экономист (репрессированный), Сергей — главный механик завода, моя мама — медик. Они несли по жизни «пятно кулаков».
В Сибири дед (врач) старался дать образование своим детям, но никуда не брали. Надежда Ивановна поступила в институт в 30 лет, стала врачом после реабилитации.
Василий Иванович сумел перед войной закончить медучилище и ушел на фронт. Служил врачом санитарного поезда, имел много наград. Каждый год прилетал на 9 мая в День Победы в Москву по приглашению правительства. Работал главным врачом санитарной эпидемиологической станции. Заслуженный ветеран ВОВ.
Мы тоже старались скрыть информацию о своих родных. У мамы оставалась очень ценная книга, удалось укрыть от конфискации. Но она отдала ее мужу подруги моей старшей сестры Саши. Он, кандидат исторических наук, давно искал эту книгу. Когда взял в руки, у него руки затряслись. Это видел мой младший брат. А я на маму очень обиделась и хотела книгу вернуть. Но мама запретила, сказала: «Что сделано, то сделано». Этот товарищ очень благодарил, писал, что мама внесла большой вклад в изучение истории Древней Руси. Нашли источники «Слово о полку Игореве». Маме же он подарил старинные книги — Псалтырь и Молитвослов XVIII в. Это мама благословила мне с иконочкой Спасителя 1802 г. Я все это храню.
Родственники по папиной линии — Казаковы
Родственники по папиной линии — из казаков. Недалеко от станции Вешенское (Шолохово). Брат пытался найти хоть кого-нибудь, чтоб узнать о предках, мы даже дедушку не знали. Нашлась старушка, которая кое-что рассказала и сказала: «Милый, разве ты не знал, как расправились с казаками, высылали станицами, уничтожали. Мало кому удалось вернуться».
Только папа рассказывал, что прадед был в охране графа Луганского в поместье Ярославской области, влюбился в красавицу Ксению из села, поженились. Их сын, мой дед Петр имел 12 детей, отец мой — старший из них, остальные — Мария, Иван, Аркадий, Гаврил, Станислав, Николай, Вера, Надежда, Анна. Все их называли «детки казака». А при переписке населения так и обозначили — Казаковы.
Дед Петр принял новую власть, все сам отдал в колхоз и какое-то время сотрудничал, хотя об этом потом очень жалел. Его дочь Мария была сослана в Сибирь, так как ее муж был из кулаков. Потом вернулась с детьми, муж умер в ссылке.
Самый заслуженный был Аркадий Петрович. Он прошел две войны, был в команде Г.К. Жукова, имел много наград. Но потом, после войны, в период «немилости» к Жукову был сослан на Камчатку. Жена с двумя детьми с ним не поехала ради будущего детей (это было их общее решение).
Я помню приезд к нам Ивана Петровича (участник ВОВ), как они, обнявшись с папой, рыдали, повторяя: «Аркадий! Аркадий!»
Не было средств, чтобы навестить брата Аркадия на Камчатке. Они понимали, что больше не встретятся. Я однажды в жизни видела такие мужские слезы горя и отчаяния.
А нам после войны пришлось восстанавливать комбинат «Северо-Никель». Отца из армии не отпустили. Он был строитель. Он забрал нас в Мочегорск. Ленинграду нужны были полезные ископаемые, а это самый ближний поставщик. Хибинские горы очень богаты, Кольский п-ов. Курировал стройку депутат Верховного Совета А.Н. Косыгин, они с папой очень уважали друг друга. Косыгин спустя много лет принял папу в Кремле, когда папа приехал к сыну Сергею (моему брату). Брат в то время учился в Академии Дзержинского. Встретившись, они вспомнили годы молодые. Папа до смерти помнил эту встречу.
Не миновала наш род и блокада Ленинграда. Там жили наши родственники с дореволюционных времен. Дед — муж бабушки Юли — похоронен на Смоленском кладбище в 1934 г. А в войну умерло 9 человек, в братских могилах Смоленского кладбища, и на Пескаревском их похоронили.
Бабушку Юлю с тремя детьми — Тамарой, Женей, Галей (брат и сестры двоюродные) — вывезли по «дороге жизни», по Ладоге, голодных, обмороженных, но живых. В живых остались тетя Валя с мужем, начальником геологоразведки. Они перед началом войны уехали в экспедицию. 5 человек были в армии, уцелели. Столько пережили наши ленинградцы, не приведи Господи!
Бабушка зареклась возвращаться в Ленинград, но вернулась при первой возможности. Я видела руины Ленинграда, когда приехала на учебу в 1951 г. Были подружки блокадницы. Побывала в очень многих городах СССР. Ленинградцы — совершенно особенный народ, по верности, справедливости, порядочности, сплоченности! У них особое святое отношение к хлебу, «хлеб — всему голова».
Бабушка Юля водила меня на Смоленское кладбище к св. блаженной Ксении. Часовня-усыпальница была окружена забором и охранялась милицией. Когда кого-то ловили возле этого заборчика, сообщали на работу и учебу. Финал был известен.
Как-то бабушка впервые повела меня в Мариинский театр на «Аиду».
Помню, как под пение «Цветок любви, цветок прекрасный» на сцене (по сюжету) упала певица весом под 100 кг. Я возмутилась: «Какой же это цветок?» На что бабуля ответила: «Ты, Лиличка, слушай, какой голос! Какая музыка!»
Человек Юлия Андреевна была удивительный, глубоко верующая, очень любила жизнь. Жила по заповеди «Богу — Богово, Кесарю — Кесарево». Много читала, любила искусство.
А теперь о нашем поколении. Старшая сестра Саша была учительницей, человеком всесторонне талантливым: прекрасно пела, играла на гитаре, плясала, театралка, любила посещать музеи, киноман. Прекрасно преподавала в школах Ленинграда, в г. Колтино. Ее любили и ученики, и родители, и руководство. Судьба ее трагична. Однажды ее вызвали в КГБ и предложили сотрудничать, докладывать о поведении реабилитированного директора школы Марии Антоновны. Предложили за пособничество вдвое больше зарплату, чем она получала. Сестра отказалась наотрез, сказала, что живет трудно, но такого блага ей не надо. И через полгода ее не стало.
Она немного приболела, ее забрали в больницу, и через день она умерла. Ее убили. В этой больнице работала соседка Саши старшей медсестрой. И спустя много-много лет об этом рассказала. Сразу не могла рассказать, была бы та же участь.
Мой брат Сергей с отличием окончил Тульское оружейное училище, служил в ракетных парадных войсках в г. Обнинске при Хрущеве. Тогда начал делать первые изобретения. Так он ускорил в несколько раз запуск боевой ракеты. О нем печатали газеты, журналы. Его досрочно отправили в Академию Дзержинского.
Учась в Академии, он вывел формулу, вошедшую в учебники по ракетостроению. Получает звание (в 38 лет) полковника, награды и т.д. Его портрет рисует художник Товстуха, который рисует портреты Брежнева и других высокопоставленных лиц.
После действующей армии, руководит отделом в институте ПВО А.Я. Берга. Рождаются новые изобретения. Успех... Прекрасно пишет стихи, пронизанные любовью к России, к любимой Родине, к армии.
Началась перестройка. Гибнет наука. Его отдел упразднили. Погибает дело его жизни. Он борется изо всех сил, но силы не равны. Умер в возрасте 57 лет 15 июля 1996 г.
 Виктор в Германии (в центре в бел. руб. с галстуком) |
Брат Виктор закончил Лесотехническую Академию в Ленинграде. После двух лет службы предложили остаться в армии. Он выбрал другой путь. Поступает на Ижорский завод начальником цеха. Цех идет на реконструкцию. Он пересматривает чертежи. По его проекту срок ремонта сокращается вдвое. И стоимость ремонта также. Ему предлагают должность в КБ главным конструктором.
Затем генеральный конструктор, зам генерального директора, главный конструктор, технический директор. Принимал участие в руководстве города в Смольном, в том числе с Собчаком и В.В. Путиным. О Путине отзывался очень хорошо. Просил молиться за него, чтоб он мог нести непосильный труд президентства после Ельцина. К брату обращались разные «бандюги» с разными просьбами. Начали банкротить заводы. Стали грабить. Он всячески препятствовал этому, за что подвергался угрозам и нападениям. Всю жизнь изобретал, занимался наукой — кандидат технических наук. Оба брата — заслуженные изобретатели. И вот все переживания, непосильная борьба за правое дело подорвали его здоровье. Операция. Я навещала его за несколько месяцев до его смерти. Он показывал награды наших и других стран, газеты с его портретами. Но главное — Энциклопедию Санкт-Петербургских наук, где его имя в ряду с учеными: Капица, Ландау и т. д., начиная с Менделеева, где и имя моего брата — Казакова Виктора Алексеевича. Он говорит: «Сестреночка, вот, в нашем роду есть теперь и академик!» Это звание ему присвоили незадолго до его смерти. Говорит мне: «Жизнь не даром прожита...» Я говорю: «Что ты сделал — и десяти человекам не под силу сделать. Но ты, мой любимый, еще поживешь!»
Но этому не суждено было сбыться. Его не стало 17 мая 2010 г. А 30 мая ему исполнилось бы 60 лет. Светлая память нашим дорогим и любимым, гордости наших родов: Сухановых и Казаковых.
P.S.: Подрастающая смена подает очень хорошие надежды. Племянник Сергей Сергеевич Казаков — сын брата Сергея — заслуженный изобретатель по компьютеризации банковской системы. Талантливые внучки дедушки Сергея — Женечка и Риточка. Талантливый мальчик-патриот Мишенька Жуков — внук старшей сестры Валентины. Талантливый племянник Игорек Золотов — сын младшей сестры Фаины, служивший на атомных подводных лодках в Североморске, чудом оставшийся в живых, когда затонули «Комсомолец», «Курск».
Вот так! Жизнь наша из рода в род продолжается с любовью к нашей истерзанной Родине — России...
