Божия Матерь



Успение Пресвятой Богородицы. Богоявленский (Елоховский) кафедральный собор

... Какое-то чудо нынче случилось ... вдруг с вечера нахлынули воспоминания, размышления, которые почувствовал потребность записать. Просидел за компьютером всю ночную тишь - и вот что получилось.

... Самое удивительное - в том, что я вообще-то не являюсь истово верующим, не знаю календаря церковных праздников, не следую постам... а утром, очнувшись от этой работы, включил T.V. и с изумлением услышал, что ИМЕННО сегодня - Успение Пресвятой Богородицы!

Так-то ...

... Мне десять лет

Грустно !

Уже больше трёх лет, как с нами нет папы. Мама очень долго не признавалась мне, что он погиб. А скорее даже - она не признавалась в этом сама себе ... ведь он, как и многие из его коллег, возвращался домой со своей последней командировки в наглухо запаянном цинковом ящике. И как было принято в то время: никакой точной информации об обстоятельствах, причинах катастрофы, последующих выводах - семьям не сообщали. Вот и появлялась почва для подозрений, домыслов ... порой самых невероятных. А близкие к безумию от горя родственники, таким образом, наверное, просто защищали свою психику - они не хотели верить в окончательный уход единожды взлетевших, но уже не приземлившихся летунов. Не хотели и не верили. Искали и находили для этого любые поводы!

На Новодевичье кладбище круглый год мы с мамой приходили каждую неделю. Поубиравшись вокруг отцовского памятника, всегда шли в церковь, а потом иногда заходили вдвоём в ресторан "Прага", где отец в своё время отмечал присвоение Героя.

Когда ещё в начале шестидесятых папа впервые слетал в Америку, он привёз маме красивую золотую брошку на длинной приколке с подвешенным к ней кулончиком - раскрывающимся сердечком. Внутрь он вложил свою маленькую фотографию и сказал ей: "Теперь я всегда буду рядом с твоим сердцем - как бы далеко не улетел!" Она потом часто раскрывала это сердечко, всматривалась в него, показывала нам - детям ...

Но в тот вечер мама сказала только: "Всё! Теперь он уже точно не вернётся. Я его потеряла..." Сказала и начала сильно плакать. Мы с ней вдвоём в темноте долго ходили по кладбищенским заледенелым тропинкам, перекапывали снег вокруг могилы ... напрасно ... приколка была на мамином платье, а кулончик-сердечко с папиной фотографией почему-то отвалился. Мы его не нашли. Прямо с кладбища мы с ней пошли в церковь Новодевичьего монастыря.

После долгого перерывания снежных сугробов, когда к замёрзшим ногам стало потихоньку подкрадываться тепло, а в церковном зале, несмотря на большое количество людей на вечерней молитве, от размахиваемого кадила распространялось приятное ладанное благовоние - настроение стало лучше. Мне, юному пионеру - конечно, были чужды длинные протяжные молитвы. Нравились просто, как игрушки, зажигаемые мной свечки, у которых нужно было от другой свечи оплавить "попку" и расплавленным воском прижать к подсвечнику. Нравилась икона с очень миловидным женским ликом - она была совсем непохожей на иные строгие образы Матери Божией с Младенцем на руках.

А моя матушка мне тихо нашептывала: "Тебя охмурили - в том нет твоей детской вины. Божия Матерь будет хранить тебя. Я за тебя отмолю..."

... Мне шестнадцать лет

Потрясающе!

Мы с мамой прямо из нашего закрытого городка, словно на другую планету прилетели в самую настоящую капиталистическую страну - Францию. Там на месте гибели Советского экипажа, командиром которого был отец, торжественно открыли обелиск героически погибшим лётчикам.

Франция, 1977 год. На месте падения вертолёта Александр Гарнаев с мамой - Александрой Семёновной.

А потом нас повезли в здешний собор Божией Матери - Марсельский Нотр-Дам. Он стоит на возвышенности, с которой открывается захватывающая панорама: город Марсель, залив с островком - на котором сооружен замок Ив. Оттуда в своё время бежал граф Монте-Кристо. И (как точно установят ещё больше четверти века спустя) - в тех же водах нашёл своё последнее неземное пристанище граф Сент-Экзюпери ... и души всех их: графа Монте-Кристо, Антуана де Сент-Экзюпери, моего отца - оставались в этом почти одном месте, радиусом с дюжину миль ...

Внутри собора так же приятно пахнет. Так же привычно горят свечи. Немного смущают ряды кресел в католическом молельном "партере". По бокам зала - маленькие кельи. Во многих их них стоят массивные каменные надгробия служивших здесь на протяжении веков священников. По стенам, как и в православных храмах, развешаны иконы, напротив них теплятся свечки-лампадки, а под потолками ... аж дух захватывает, осязаемо ощущается дыхание многих столетий! Развешаны целые гирлянды даров ... их приносили сюда веками прихожане, судьба которых "крепко прижала", но они остались жить-молиться верно Всевышнему! Большинство "сувениров" - рукоделья ... наверное от тяжко болевших и излечившихся. А вот самая настоящая парусная шхуна - что же это за флибустьер вдруг уверовал, в котором веке, после какого из штормов?

И вдруг!... моделька суперсовременного сверхзвукового "Миража". Я ведь сам всей душой рвусь в истребительное лётное училище! Моё перегретое воображение тут же рисует какого-то военного пилотягу, чудом спасшегося из аварийной ситуации, возможно катапультировавшегося.

Но причём здесь Бог-то, а-а? Ведь уж кто-кто, а лётчики-то-истребители наверняка же не могут, не должны верить ни в Бога, ни в чёрта !?...

... Мне тридцать лет

Мерзко!

Стою на вышке руководителя полётов. Лётный день закончен ... странно - я жив. Пьём противный спирт, разливая его по гранёным стаканам из алюминиевого чайника ... хмель никак не пробивает воспалённый рассудок ...

... этот комплекс демонстрационного пилотажа я отрабатывал над полосой впервые. Через год после триумфального появления наших МиГов-двадцать-девятых на открытой мировой арене, нас - "фирменных" испытателей готовят всё больше к постоянно усложняющимся заданиям. Теперь уже "просто" маневрирования у самой земли с запредельными перегрузками-форсажами недостаточно. Мы всё дальше уходим в область "экзотического" маневрирования - предтече грядущей сверхманевренности, которая следующему поколению боевых истребителей призвана дать подавляющее преимущество в ближнем воздушном бою. Вчера отработал эти сложные пространственные маневры на средней высоте, а сегодня попробовал уже на малой, прямо над аэродромом. Сильное перекрёстное взаимодействие по разным осям вращения привело к большому зарыванию ... в первую секунду, когда начал "выгребать" - даже беспокойства не испытывал ... нежданно дошло: высоты НЕ хватает! Земля вдруг выросла во весь фонарь, бешено понеслась навстречу. Кусок заснеженного поля так неохотно стал проворачивать под меня свою плоскость ... высоты НЕ хватает!

Вывожу. То ли "вписываюсь", то ли нет ... но, ах ты … побери, ну надо же! На мысленном продолжении моей траектории - как раз вышка командно-диспетчерского пункта РП ... углы предельные, тяга максимальная ... до упора даю левую ногу, крен - влево. Набегающая заснеженная мёрзлая травка уже так близко! Вроде бы как ближе, чем даже бетон полосы на посадке, за борт кабины аж противно выглядывать. Вжав голову в плечи, теряю остатки высоты и … проношусь мимо вышки.

А потом на ней же мы пьём спирт. Руководитель полётов возбуждённо обрисовывает мне, как выглядел затылок моего защитного шлема, который он видел со своего рабочего места ...

Вдруг пронзило воспоминание:

"Божия Матерь будет хранить тебя. Я за тебя отмолю..."

... Еду на Новодевичье.

В церковном зале тепло, на вечерней молитве, от кадила исходит приятное ладанное благовоние ... зажигаю свечку, оплавив от другой свечи "попку" и расплавленным воском прижав к подсвечнику. Напротив - уникальная икона с очень миловидным женским ликом. На ней - Матерь Божия в девичьем облике, она совсем не похожа на иные строгие образы с Младенцем на руках ...

Уже больше семи лет, как моей матушки нет на этом Свете. Но я словно слышу её шепот из двадцатилетней давности: "Тебя охмурили ... Божия Матерь будет хранить тебя. Я за тебя отмолю..."

... Мне уже под пятьдесят

Счастлив ?...

Не могу точно понять ... наверное ...

Не могу точно подсчитать, сколько раз за многие годы переходил ту грань, из-за которой, вроде как, и возврата-то нет. Не раз и не два ... много! Иногда счёт шёл на считанные секунды, их доли - а рассудок и руки-ноги сложно работали органами управления словно роботы-автоматы, и лишь много позже по анализу записей оставалось даваться диву ... как же так быстро и точно удавалось отреагировать? А когда-то аварийные ситуации развивались вроде как неспешно, но неотвратимо ... и было много секунд и минут на то, чтобы просто ждать - чем ЭТО кончится? Ждать без всяких иллюзий на хоть какую-нибудь вероятность благополучного исхода. Порой никаких возможностей для вынужденного покидания в воздухе не было. А иногда было положено и очень хотелось дёрнуть за катапультные держки ... случалось и слышать радиокоманды на ЭТО. Не дёргал ... тянул. Садился вместе со своим аппаратом. Не всегда мягко. Не всегда на аэродромную полосу. Не всегда целым-невредимым. Бывало - быстро убегал от злого огня, едкого дыма, хлюпая по безбрежно разливавшемуся топливу. Сильно мучился, прощаясь со многими товарищами, которых почему-то забирали "туда", откуда не возвращаются - и даже из более простых ситуаций. А меня вот оставили ... извините, что цел ...

"... Божия Матерь будет хранить тебя. Я за тебя отмолю..."

Но теперь могу иногда увидеть прекрасное лицо ... этот образ мне кажется знакомым. Быть может он - придуманный, из призрачной детской сказки ... или может - настоящий, из реальной бЫли.

А возможно я его видел ещё в лихой офицерской юности ... может даже и в полёте. Возможно на иконе ... или на телеэкране ... А почему бы и не наяву?

А кто сказал, что все чудеса были в прошлом?

А почему мы молимся Пророкам, покинувшим земную бренность века и века назад?

Ведь они тоже когда-то реально жили, а большинство окружавших тогда их, как минимум, не хотело признавать! Иногда это же самое людское большинство путём "демократического" голосования их даже к крестам приколачивало ...

А почему мы не верим в то, что чудеса могут быть и вокруг нас - здесь и сейчас?

А почему нельзя верить в то, что немножко от Всевышнего есть и в каждом из нас, и в находящемся рядом ... в ком-то чуть меньше ... а в ком-то и побольше ... например, в этом самом образе пред моими глазами? То ли на иконе ... то ли на телеэкране ... а может и в реальном живом прекрасном облике!...

Я знаю, что сейчас за моей спиной зашепчут-пригвоздят: "Сумасшедший!" ... уже шепчут ... слышу - не впервой ...

Пускай!

А чудеса бывают не только в глубине веков. И Святыни встречаются (правда, не часто) - даже и сейчас ... и не только на иконах, не только на экранах ... но и в реальной Жизни!

Верить - лучше, чем не верить ...

28 августа 2008 года

Успение Пресвятой Богородицы
г. Москва