Здравствуйте, Фонд: «Русская Береза». Хочу обратиться к вам за помощью. Живем мы опять у моей мамы, так как с моим сожителем мы разошлись. Все по началу было хорошо. Сожитель с матерью знали, что я состою на учете в Фонде: «Русская Береза». Я им сразу сказала, что в Фонде есть правило: если появляется сожитель, то надо сообщать в Фонд об этом, и тогда тебя снимают с учета. Но они меня уговаривали не сниматься с учета, говорили, что никто не узнает, что у меня появился сожитель. А я им сказала: «У нас есть еще поверенные, которые ездят и проверяют нас, подопечных, смотрят, как мы живем». Я сообщила вам, что я сошлась с мужчиной. Зачем обманывать? Вы столько хорошего делаете для людей. Воды и туалета в доме у них не было, приходилось за водой ходить во двор — там стояла колонка. И когда я уходила, то мой сыночек закатывал истерики. Он привык, что мы с ним везде вдвоем. Это не понравилось маме моего сожителя. Она терпела-терпела, а в один прекрасный день нас выгнала, сказав, что ей нужно спокойствие. Мы с сыном и сожителем ушли, нашли квартиру, сняли ее — там надо было платить только за свет и за газ. Воды в доме не было. Так как отопление было отключено, надо было носить сорок ведер воды, чтобы включить отопление. Мы переночевали у друзей моего сожителя. На следующий день мама моего сожителя позвала нас обратно. Я не хотела возвращаться, но сожитель меня уговорил, и мы вернулись. Сожитель работал у фермера скотником. Садик там был, но там была одна группа. Данилку туда не брали. Сказали, что когда сделают следующее отделение, тогда возьмут - осенью 2014 года. Работы в этом селе мне не было. Я договорилась с матерью моего сожителя, что она пока что будет сидеть с Данилкой, а я найду работу в с. Грачевка и буду работать. Я нашла работу помощницей на кухне, в кафе, но она потом отказалась сидеть с Данилкой. Она сказала, что мальчик больно импульсивный, и она не справляется с ним. Она сказала: «Сиди пока дома». Я согласилась — просто не куда деваться, не оставишь сына одного. Прошло некоторое время, она начала попрекать, говорить, что мы с Данилкой сидим на их шее. Хотя мы когда приехали с Данилкой к ним, привезли с собой и муку, и масло, и сахар, и рис, и гречку, и консервы. И домой я потом ездила и привозила оттуда картошку, утку, молоко, масло сливочное и капусту. Но, наверное, ей этого было мало, хотя она знала, что я не могу работать — у меня есть сыночек, с которым некому сидеть. Тут и сожитель начал пить. Оказалось, он уже дважды был кодирован. Приходил пьяный, свою мать из дома выгонял, вены себе резал, окна бил. Когда трезвел, просил прощения и говорил, что такого больше не будет. Но меня с Данилкой он не трогал. Простила. Надеялась на лучшее, говорила: «Давай опять закодируешься». Он говорил: «Да, да». Но не ехал никуда. Это просто были пустые слова. Мама моего сожителя начала говорить: «Не надо было сниматься с учета в Фонде. Хоть что-нибудь бы тебе присылали». Говорила, что как-нибудь скрыли бы от Фонда, что я живу с ее сыном. Я, живя с ними, лишний кусочек боялась съесть, чтобы мама моего сожителя не посмотрела на меня косо. Я так поняла, что ей с ее сыном и вдвоем было хорошо, никто не мешал, не кричал и не бегал. Деньги только ей приносил, ни на кого постороннего тратить не надо было. Мама моего сожителя ходила по соседям и говорила, что мой сын невоспитанный и балованный. Хотя она изначально знала, что я с маленьким ребенком. Думала, наверное, что приведут ребенка, посадят его на одном месте, и он будет сидеть, ничего не делать. А сожитель даже не заступался за нас перед ней, как будто так и надо было. Во всем виноваты были я с сыном. А один раз мы собирались в гости к моей подружке и Данил подошел к матери моего сожителя. Она его толкнула и он ударился головой об порог, и она сказала, что не толкала его, что он сам упал. Но я не поверила, потому что я видела, что она это сделала. И это было последней каплей, и мы с сыном уехали к моей маме, и я сказала, что больше моей ноги там не будет: какие-то люди будут калечить моего ребенка. Когда я приехала за вещами к ним, она сказала, что терпела нас все эти три месяца. Я не знаю, что им так не понравилось. Я все по дому делала, даже вязать научилась. Что случилось, за что, я так и не поняла. Где мы провинились, что могло их из хороших сделать плохими, или они поначалу хотели казаться хорошими. Очень жаль. Я хотела как лучше, понадеялась, а получилось только хуже. Вот такая история произошла, лучше бы ее не было, сыночек мой не видел бы всего этого. Мы получились лишними в их семье. Хотя я не судья, чтобы их осуждать. Может, просто они такие или им так нравится. Но я очень жалею о том, что все это произошло. Я так хотела найти хорошего отца для сыночка, и, конечно, хорошего мужа, но, видно, - не судьба. Как говорится, лучше ни с кем, чем с кем попало жить. Он пытался вернуть меня. Даже предлагал, чтобы мы жили отдельно, но я сказала «нет», потому что везде будет присутствовать его мама и лезть в нашу жизнь. Спасибо большое, мне этого не надо. Эти три месяца для меня были как два года. Теперь мы живем у моей мамы, нам хорошо и спокойно. Детский сад пока что не открылся, но там сделали ремонт. Сказали, что откроется в феврале. Все село этого ждет — никак не дождется. Когда детский садик откроется, то я хочу сына туда отправить, а сама в колхоз - дневным сторожем работать. Поначалу хотела в Грачевку ехать — жить вместе с сыном там, но там нам жить негде и квартиры дорогие, мы не сможем потянуть это. Мы опять в сложной ситуации, надеемся только на вашу помощь. Мы в этой квартире прописались. Я хотела написать вам, когда сын пойдет в садик, я устроюсь на работу, а то как-то стыдно обращаться — скажете: «Вот, снялась с учета, не прошло и года, и опять пишет». Как говорится, кто не ошибается? На ошибках люди учатся. Надеюсь, что больше этого не повторится, в следующий раз, дай Бог повезет найти настоящего мужчину и хорошего отца моему сыну. Мы очень надеемся на вашу помощь и поддержку. Не бросайте нас, пожалуйста. Заранее большое спасибо за ваше внимание, храни вас Бог!