Прощеный день

В 2001 году умер мой любимый дедушка Павел Фёдорович Антонюк. С дедами мне повезло, дед Паша, как и дед Юра, был чистейший и благороднейший человек с добрым сердцем,

 необыкновенным чувством долга, и непоказным патриотизмом. Так же, как и дед Юра, дед Паша служил авиации. Единственным отличием от Юрия Александровича  было то, что Павел Фёдорович не приобрёл славы, не стал в глазах страны признанным героем, он был простым авиатехником, профессионально, честно и до последней возможности делавшем своё авиационное дело. Но о готовности деда Паши всегда прийти на помощь, поддержать друга, подставить плечо скажет любой дедов коллега из ОКБ им. Микояна в Жуковском.
За  своё милосердие и добродушие дедушка Паша удостоился праведной кончины. Умер он от тяжёлой болезни на моих руках и руках правнуков, за несколько часов до кончины пособоровавшись,  исповедавшись и причастившись. Одними из последних его слов были: «Простите меня и благословите». Дед боялся отойти в мир иной, если кто-то из нас держал на него обиду. Сам, исстрадавшись до крайней степени, очень переживал, что измучил меня своей болезнью и немощью за долгие месяцы.
До сих пор передо мной стоит лицо деда, преобразившееся перед переходом в другую жизнь в лик благообразного старца, по щекам бегут чистые слёзы, голубые глаза бездонны, они уже смотрят мимо нас, а губы шепчут: «Простите меня и благословите».
Умер дедушка… Отошёл ко Господу… Когда, после похоронной и поминальной суеты я уложила детей спать, села усталая прочесть Псалтырь об упокоении дедушкиной души, вдруг меня как молнией  поразило:  А ПОПРОСИЛА ЛИ Я ПРОЩЕНИЯ   У НЕГО?  Успела  ли? Господи!  Неужели нет? В воспоминаниях  промчалась  вся моя жизнь. Дед любил меня больше всех на свете, я это знала и в детстве частенько этим пользовалась, добиваясь исполнения своих капризов. Повзрослев, я всем своим существом показывала, что старики уже ничего не понимают в жизни и не надо меня учить! Представляю, ЧТО переживал дед, когда, не вняв его наставлениям я вляпывалась во всевозможное дерьмо (простите, но по-другому и не скажешь). Вспомнила всё…  Но больше всего почему-то казнила себя за грушу. Деда всего изъел рак. Уже и пищу вкушать дед почти не мог. Как вдруг, за несколько дней  до смерти, он попросил меня: «Оксанушка, сходи, купи мне грушу».  В то время у меня разболелись дети, они капризничали всю ночь, да и к деду вставала раза три. Я с огромной неохотой пошла в ближайший магазин, но груш там не оказалось. На рынок я не пошла по своей лености, оправдывая её усталостью и недомоганием. Вернулась домой. В свои последние дни дед будто уже наполовину жил в другом мире. Он всё время сидел, опёршись на палочку и глядел куда-то вдаль. О чём он думал, что вспоминал?.. «Дед, груш нет в магазине».  Очнувшись, он обратил свой взор на меня, через силу улыбнулся и сказал: «Ничего, Оксанушка, я уже не хочу…».  И опять ушёл в свои далёкие мысли. А меня  в ту же минуту отвлекли расшалившиеся дети и я быстро забыла об этой груше. Вспомнила только после смерти деда... Да что теперь? Прощения уже не попросишь – нет его… Нет, как и многих других людей, которые уже ушли из жизни, а я так и не успела сказать им добрые слова, попросить у них прощения за причинённые обиды, за невнимание, за ложь и равнодушие…
Говорят ТАМ нет обид, нет злобы. Может дедушка и другие люди, перед кем я чувствую свою вину, и простили меня… Только теперь в каждое Прощёное Воскресенье я от всего сердца прошу прощения у своих родных и близких, у друзей.  А то ведь можно и не успеть…
Простите и Вы меня…
С наступающим Вас Великим Постом!