Нам память и любовь даны…

Здравствуйте, уважаемые сотрудники газеты «Русская Береза»!

Недавно нам представилась возможность познакомиться с выпуском вашей газеты за ноябрь 2011 г. Прочитали «от корки до корки» и решили принять участие в авторском конкурсе «Из рода в род».

Конечно, мы нисколько не претендуем на какую-то оригинальность, но нам, честно говоря, как-то хочется, чтобы с нашей большой и дружной семьей смогли познакомиться и другие читатели вашей газеты.

С уважением, Катя и Маша Кучменко

Россия, Русь-матушка! Так с любовью поколения россиян величали и величают могучую державу, созданную в неимоверных трудах и лишениях, в ожесточенной борьбе с ордами завоевателей.

Отечество всегда одно. Оно дается нам однажды и на всю жизнь. Другого не будет никогда. «Клянусь вам своей честью, что я ни за что на свете не согласился бы ни переменить Родину, ни иметь другую историю, чем история наших предков, какую нам послал Господь», — писал великий патриот и поэт России Александр Сергеевич Пушкин.

Под этими словами Поэта ставит свои подписи и наша большая и дружная семья Кучменко. Будем искренне рады, если у нас получится рассказать о служение Отечеству в нашей семье, нашем роду.

С уважением, Маша и Катя Кучменко, ученицы средней школы № 5 города Ступино Московской области.

Одной мы связаны судьбой,

Одной семьей, единой кровью.

Потомки станут над тобой

Надеждой, верой и любовью.

И дух наш, продолжая жить,

Во внуков, правнуков вольется,

И никогда не оборвется

Веков связующая нить.

Г.И. Кабаев, самарский поэт

Бывают события, даже весьма значительные для своего времени, которые по прошествии десятилетий и столетий стираются из памяти людей и становятся достоянием архивных хранилищ. Но есть события, значение которых не тускнеет от неумолимого бега времени. Напротив. Каждое прошедшее десятилетие с возрастающей силой подчеркивает их величие, их определяющую роль в мировой истории.

Многие «зарубки» истории тесно связаны с судьбами членов нашей семьи.

На протяжении столетия одновременно живут три поколения: в начале века начинается жизнь деда, в конце века живет внук. На протяжении двухсот лет сменяется шесть человеческих поколений, а на протяжении тысячи лет – тридцать. У каждого человека есть своя семья, и её можно представить в виде генеалогического древа, генеалогической таблицы или на ленте времени. Мы не все помним историю своей семьи, особенно из того периода, когда были маленькими. Изучить историю своей семьи нам помогают старые семейные документы и фотографии, рассказы близких и сведения из архивов.

Все члены семьи имеют свою историю. Но любая семья не живет обособленно от других: она связана со многими семьями, со знакомыми, со своим городом, с другими людьми, каждый из которых, в сою очередь, имеет собственную историю. Значит, история каждой семьи является частью истории страны.

Когда нам становится грустно или мне нужно немного побыть одной и подумать о чем-то важном для нас, мы достаем семейный альбом и листаем его. Перед нами, как в кино, прокручивается история нашей большой семьи. К сожалению, за временем лет, за частыми переездами папы по военным городкам (наш дедушка Володя более тридцати лет отдал службе в Вооруженных Силах Отечества), очень мало сохранилось фотографий довоенного и послевоенного периода. Да и в мамином альбоме не так много фотографий о наших прабабушках и прадедушках.
Знаем только, что наши прадедушки в грозные годы Великой Отечественной войны защищали Отечество, что дедушка и бабушка по папиной линии, сменив восемь или девять гарнизонов, исколесили несколько десятков тысяч километров от Бреста до Дальнего Востока. Мамины мама и папа практически всю жизнь прожили в Астрахани, честно выполняя свой патриотический и гражданский долг во благо родного Отечества.

Первые, доступные и документально подтвержденные факты о наших предках относятся к событиям Русско-турецкой войны 1877 — 1878 гг., когда была освобождена от османского ига Болгария. Один их гренадеров, воевавших под Плевной, был наш прапрапрадедушка Василий Кучменко.
28 ноября 1887 года он в числе других однополчан участвовал в открытие известнейшей теперь всем Плевненской часовни в центре Москвы. Сегодня мало кто помнит замечательные слова, сказанные в день ее открытия подполковником И. Я. Соколом: «Пусть же этот памятник, воздвигнутый благодарными гренадерами своим павшим товарищам, напоминает грядущим поколениям из года в год, из века в век, как умеют стоять за честь и славу Родины ее верные сыны, когда они воодушевляются святой Православной верой, безграничной любовью к царю и Отечеству».
Часовня-памятник гренадерам, павшим в бою под Плевной, была построена по инициативе и на добровольные пожертвования оставшихся в живых гренадеров - участников Плевненского сражения. Строительство памятника было поддержано всем русским обществом, воспринимавшим Русско-турецкую войну 1877 — 1878 гг. как свой священный долг защиты братских единоверных народов.
Но фотографий о тех событиях, увы, не сохранилось.
И все же есть в нашем семейном альбоме фотография почти вековой давности – на ней запечатлен мой прапрадедушка Андрей Александрович – член артели пекарей в Белой Церкви (это дедушка нашего дедушки). После революции он вступил в ряды Красной Армии и воевал с войсками Антанты.

Прадедушка Ипатий (папа нашего дедушки Володи), стал профессиональным военным.
О нем мы знаем только по рассказам родителей, дедушек и бабушек. Но главным, наверное, хранителем семейных реликвий и воспоминаний является наш папа. Вот что он рассказал о родных нам людях.
«Я давно уже старше своего дедушки, не вернувшегося с войны. В детстве и юности о нем в нашей семье при мне как-то старались не говорить. Незадолго до моего появления на свет бабушка Аня второй раз вышла замуж, и про первого ее мужа я ничего и не знал. Может быть, и не знал бы до сих пор, если бы в канун 30-летия Великой Победы не обнаружил официальное письмо, адресованное папе, и фотографию незнакомого, и в то же время чем-то близкого мне человека. «Это твой дедушка, а мой отец», — разъяснил мне, тогда старшекласснику, папа. А потом бабушка достала заветную шкатулку, ключ от которой всегда носила с собой, и достала фронтовые треугольнички и открытки.
В солдатских треугольниках домой скупо сообщалось о военном житье-бытье. Даже о смерти товарища сухо: «Он был в разведке, пуля попала прямо в лоб». И от этой пустоты становится не по себе. Ведь пишет это вчерашний школьник, один из тех, кто ушел на фронт «не долюбив, не докурив последней папиросы». И сам еще не знает, что ему судьбой отмерено совсем немного.
Младший лейтенант Владимир Синицин воевал недолго, меньше двух месяцев. И среди боев выкраивал время черкнуть несколько строк в далекий город Набережные Челны.
В нашем семейном архиве хранится всего два письма от Володи. Так получилось, что его возлюбленная Светлана и наша бабушка Аня были близкие подруги, работали вместе в эквагоспитале. И когда Светлана узнала о гибели Володи, она ушла на фронт мстить за него и его однополчан фашистам. А письма уже пришли потом, в январе 1945 года. Спасая раненых во время кромешного боя под Будапештом, она была тяжело ранена и скончалась, не приходя в сознание в окружении спасенных ею бойцов.
«15 марта 1944 г. Сообщаю, что я жив и здоров. Воюю, освобождая родную землю от проклятых фашистских зверей. Был под Могилевом, теперь недалеко от него. Дорогая Светлана! Тяжело, но ничего, жив буду, увидимся, расскажу. Извини, что пишу плохо и мало. Мешает ранение в руку. Но ты не волнуйся, эта царапина, по словам  медсестры, быстро заживет. Не сегодня-завтра пойдем в бой. Буду жив, не знаю…Володя».
«22 марта 1944 г. Свободная земля Белоруссии. Здравствуйте, незнакомая, но заботливая девушка с нежным именем Светлана! В первых строках я попрошу у Вас извинения за то, что осмелился вскрыть и посмотреть Ваше фото, совсем не мне адресованное. Причина этому следующая: ваш милый Володя, хорошо мне знакомый, был у нас в подразделении на должности командира взвода, а сейчас выбыл. Не зная его адреса, я решил вскрыть, узнать ваш адрес и сообщить о нем и о его судьбе вам письменно. Этим самым я уведомляю вас и сберегаю Ваше фото, которое посылаю вместе с письмом обратно по вашему адресу.
С Володей я был в бою и лично видел, как его вторично ранило, как санинструктор его перевязал и как направили в санроту, но в какой госпиталь попал он, не знаю. Ранение было в голову разрывной пулей. Вот что я знаю, то и сообщаю, не уменьшаю и не увеличиваю ни на одно слово. Итак, Светлана, до свидания, не обижайся, что вскрыл ваше письмо. Если бы мне хоть одно такое бы письмо написала «моя», я был бы рад и счастлив. Прости, прошу, за все прости. С фронтовым приветом старшина В. Степанов».
Для того чтобы попасть на фронт, он приписал себе полтора года – его возраст призыву не подлежал, а война, по его мнению, уже почти заканчивалась. Закончив ускоренные курсы командиров пехоты «свежеиспеченный» офицер Владимир Константинович Синицин прибыл в действующую армию, — полевая почта 30663.
Командиром полка, куда прибыл Володя, вскоре стал мой дедушка, Ипатий Андреевич Кучменко. Так судьба свела двух защитников Отечества, двух солдат-освободителей: семнадцатилетнего безусого Володю Синицина и моего дедушку. Но были ли они знакомы лично, вряд ли кто скажет. Хотя, все может быть…

Более двадцати лет посвятили мы (сначала мой папа, а затем и мы), чтобы собрать по крупицам сведения о дедушке.
За время поиска мы побывали на многочисленных встречах ветеранов, получили более трех десятков писем от однополчан, но никто не мог сказать конкретно, как погиб дедушка.
В ходе поисков нам удалось установить, что «…за последние годы и по Быховскому и по другим районам Могилевской области в результате поисковых работ удалось восстановить сотни фамилий и офицеров, которые считались без вести пропавшими. Сейчас все они внесены в списки на памятники и обелиски. В братской могиле деревни Красница захоронено 412 воинов Красной Армии. При проведении поисково-исследовательских работ было установлено 54 новых имени, в том числе Кучменко Ипатия Андреевича и Синицина Владимира Константиновича. Местными исполнительными органами принято решение вновь установленные имена нанести на надгробные плиты братской могилы».
От дедушки осталось всего две фотографии и письма.