В лучах заката рыба над стремниной
Блеснула чешуею золотой;
Хор малых птах в ракитах над рекой
Светило проводил руладой длинной
И замолчал до утренней зари.
Что им прикажешь делать ночью южной,
Цикадам и сверчкам одним не чуждой?
Зажглись вдоль тихих улиц фонари.
Включаю свет и я. Под потолок
К плафону, словно к солнечному диску,
Летит себе, не думая о риске,
Летит, как пепел белый, мотылек.
Он не порхал над розой жарким днем,
Не нежился, не радовался солнцу,
Спал где-нибудь под розовым кустом,
И вдруг ко мне, увидев свет в оконце.
Сужает все опаснее круги
Мой гость ночной. Как все же странно это:
Проспав источник истинного света,
К лучам тянуться, но совсем другим.
Что за самоубийственная страсть
Лезть в щель меж потолком и абажуром,
Решая дело безнадежным штурмом
Стеклянного светила, чтоб упасть
На дно плафона, крылья опалив.
Еще минута — он уже не жив.
* * *
Душа моя, а час ведь недалек,
Учись у рыб, у птиц. Свет видевше вечерний,
Воздай хвалу Творцу, сосуд скудельный,
Не то сгоришь, как этот мотылек.