|
"Если наш народ не найдёт Бога, он не найдёт ни покоя, ни
счастья, ни благополучия"
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II
"Ты обещал вернуться..."
Глава VII
В 1960 году Юра Гарнаев проводит испытания автопилотов на вертолетах. К моменту
постановки перед ним данной задачи уже не вызывает сомнения необходимость в наличии
на борту вертолета, в его системе управления, такого прибора. Уже хотя бы потому,
что выполнение полетов на предельные дальности, число которых множится по мере
продвижения советского человека на просторы Восточной Сибири и Дальнего Севера,
связано - судя по многочисленным нареканиям - с чрезмерной утомляемостью экипажа,
от которой до аварийности дорогостоящих машин - рукой подать.
Юра изучает конструкцию автопилота, нормативную документацию, методику работы
с ним и, наконец, в один из весенних дней, взлетает... Последовательно он прогонит
на автоматических режимах все рекомендованные фирмами М. Миля и Н. Камова аппараты
(в разное время суток и в различные времена года).
Дела грядущего года связаны для Гарнаева с колоссальными перегрузками. Это:
испытание МиГ-21Ф на предельных скоростях, испытание опытных двигателей на истребителях,
испытания средств спасения; испытания силовой установки вертолета МИ-6; испытания
ТУ-16 и АН-10 на сваливание.
Машина МиГ-21Ф несет в себе ряд уникальных технических решений. От Гарнаева
же требовалось получение ответа на один из главных вопросов: каковы скоростные
возможности МиГ-21Ф. Гарнаев выжимает на экземпляре Е-66 абсолютный рекорд скорости
полета, равный 2175 км/ч.
Затем (а иногда и параллельно) Юра проводит испытания форсированных модификаций
двигателей реактивных истребителей по сложным программам, исходящим от их разработчиков.
К этому году относится и "замыкание" Юры Гарнаева на МИ-6 - поистине "вертолете
его судьбы". Необходимость в новом вертолете столь велика, что он запускается
в разработку одновременно в трех модификациях, в том числе впервые с возможностью
повседневной, штатной перевозки негабаритных грузов на внешних подвесках. Теперь
уже не является секретом: в момент, когда с МИ-6 вплотную соприкасается Юрий Гарнаев
- в небо поднимается его модификация, предназначенная для перевозки ядерных боеголовок
баллистических ракет! Как и тактических ракет в натуральном виде (правда, без
пусковых установок)...
Всего же серийно производится 16 модификаций МИ-6. Летная доводка, прогон на
всех мыслимых режимах этого самого "зверя" и выпала на долю Юры. И он с этой задачей
справился, летая круглосуточно, в любую погоду, в том числе и на освоенном им
ранее автопилоте, с различными грузами внутри кабины и на внешней подвеске.
* * *
... Вот чем мне нравится наш двор, так это тротуарами! Потому что на них можно
рисовать классики. А еще мне папа принес парашютную веревку, и мы с девчонками
сделали из нее отличную скакалку. А еще папа купит мне двухколесный велосипед.
Но, конечно, кататься на нем будут все по очереди.
... Да, березка наша, которую посадил папа, заметно подросла! Хорошо во дворе
летом - полно цветов! Мама развела цветы и на балкончике.
Что-то мама сегодня какая-то не такая, и на мой день рожденья в этом году никого
не пригласили. Только дядя Юра Геращенко пришел, и то без Тани и Коли. Даже не
с кем поиграть! А бедная мама забралась в свою комнату и тихо стонет там. Что
с ней такое? Голова болит, что ли? А папа все разговаривает с дядей Юрой. Вот
тебе и день рожденья! Да ну вас!
Зато я иду уже во второй класс. Большая уже. После уроков возвращаюсь домой
сама. Папы, как всегда, нету дома. Меня встречает тетя Клава, мамина сестра.
- А где мама?
Тетя какая-то взволнованная:
- Садись, Галя, кушай.
Опять "кушай"! И, конечно, эти противные котлеты!
Интересно, а где же все-таки мама? Сижу за столом, ковыряя вилкой котлеты.
И вдруг - о радость! Так неожиданно! Дверь открывается, и папа врывается, как
вихрь, какой-то весь сияющий!
- Сын! У меня родился сын!
Я ничего не могу понять. Какой еще сын?
- Галенька, собирайся! Поедем к маме в больницу!
Так мама в больнице?
- Не бойся, дочка, ничего страшного. Может быть, увидишь в окно своего братика.
Братика? Вот интересно! Славу увидеть где-то в окошке?
- Нет, дочка, у тебя теперь еще один братик, Сашенька!
Ой, как интересно!
- Ну так едем, папа! Едем скорее!
... Окно закрашенное белой краской. Мы с папой смотрим в какую-то щелочку,
и я вижу крохотных карапузов. Кто-то из них кряхтит, кто-то пищит. Где же братик?
Уезжаю разочарованная: так ничего и не разглядела!
- Ничего, Галенька, потерпи, скоро мама с Сашенькой домой приедут.
И вот через несколько дней...
- Мама!
Она заходит какая-то необычная, веселая, розовая, а за ней папа тащит, прижимая
к груди кружевной сверток.
- Это и есть мой братик?
Они все бегут в мамину комнату. "Ах, ох! Он проснулся, он кушать хочет!"
Интересно, а чем они будут его кормить? Неужели тоже котлетами? Вот тоже -
носятся с ним! Ну ничего, вот они потом уйдут куда-нибудь - тут я его и разгляжу
хорошенько!
- Галя!
Я захожу в комнату. На кровати в одеяльце лежит крошечный человечек. У него
махонькие кулачки и огромные синие глаза. Это мой братик. Сашенька...
... Мы с подружками играем. Так здорово! Можно устроить целый дом под столом
в гостиной. А потом мы пойдем гулять с Сашей. Он будет лежать в коляске, весь
закутанный, и как всегда спать. Вот ведь соня! Коляску я, конечно, повезу сама.
Разве можно доверить ребенка этим женщинам! Хотя я сама недавно чуть не уронила
его с кровати. Ну и досталось мне от мамы! Сашка чуть-чуть ударился лбом о тумбочку,
а заорал, как будто его режут! Горластый какой!
Я захожу в мамину комнату. Шторы занавешены.
Тише! Саша спит.
Я подхожу к маме и вижу у нее в руках какую-то картиночку. Дивной красоты женщина
держит в руках малыша. Я не могу оторвать от нее глаз.
- Мама, кто это?
- Это Богородица, Галя.
- А кто Она? Это Её портрет?
- Тише, тише, молчи! Вот скоро мы поедем в церковь Сашеньку крестить - тогда
я тебе все расскажу. А пока никому ни слова! Хорошо?
- Хорошо, мама.
Это теперь наша с тобой тайна, мама. Я не выдам тебя. Я никому ничего не скажу!...
* * *
В этом же году Юра в составе представительной делегации Минавиапрома посещает
США, имея личной задачей освоение навыков пилотирования и обкатку нескольких вертолетов,
приобретенных у американских фирм по инициативе Н.С. Хрущева.
В один из осенних дней Юра, находясь в гостинице города Бриджпорт (Филадельфия),
пользуясь оказией - возвращением на родину нескольких инженеров - пишет домашним
небольшое письмецо:
"Здравствуйте, дорогие мои Шурочка, Славик, Галюнечка и маленький Шурик, сыночек
родненький, которого я и не видел как следует.
Посылаю вам мои бесчисленные поцелуи из далекой Америки. В городе, откуда я
вам пишу, - в самом разгаре второй этап моей летной работы. Пока, слава Богу,
все идет благополучно. Если и дальше все будет хорошо, - наверное, все дела закончу
к 20 ноября и буду собираться домой. Завтра после полетов уезжаю в Нью-Йорк, а
оттуда вся наша группа поедет в Вашингтон, куда нас вызывает посол для встречи
Октябрьского праздника. А 7 ноября в посольстве состоится официальный прием, куда
будут приглашены и руководители фирм, на которых мы проводим работу. 
И все бы ничего, но ведь я не имею о вас никаких известий! Не болеете ли, как
деточки наши? Да и сама ты, Шура, небось, ночами не спишь... До нас ведь не доходят
никакие новости: кроме нас русских здесь нет! Завтра в посольстве хоть свежие
газеты почитаем!
Как наш бэби маленький? Болит ли по-прежнему у него животик? Как Галенька,
Слава? Ах, как хочется вас увидеть!
Впечатлений от здешней жизни очень много, но писать о них не буду, расскажу
при встрече.
Целую всех деточек, а тебя, Шура, особо. Как именно - повторю при встрече.
Ваш папа Юра".
22 октября Юра шлет домой из далекой Америки следующее послание: 
"Здравствуйте, мои далекие дорогие like wife Шура, big boy Слава, like daughter
Галенька и little baby Сашенька!
Пишу вам из Филадельфии. Первой этап моей работы здесь окончился благополучно.
Летал в небе Америки днем и ночью на геликоптере Vertol-44 и получил в торжественной
обстановке диплом и свидетельство пилота на право вождения аппарата названного
типа. Американцев удивило то, что я, русский летчик, освоил их вертолет всего
за неделю, тогда как французы, японцы и другие осваивали эту машину за 1,5 - 2
месяца. Прозвали меня здесь "good pilot".
Для выполнения второго этапа работы в понедельник через Вашингтон перелетаю
в город Бриджпорт, где буду осваивать геликоптер "Сикорский - 56".
Здесь чудесная солнечная погода, а у вас в Москве, слышал по местному радио,
выпал снег. Как вы там? Не имея от вас новостей, очень беспокоюсь. Не случилось
ли чего? Вам сюда, ко мне писать нельзя, а дипломатическая почта в Союз ходит
раз в месяц. Это - мое третье письмо для вас. Первое ушло с экипажем Н.С. Хрущева,
второе - через наше посольство.
В праздник не забудьте выпить за мое здоровье, а я здесь подниму стопку за
вас.
Да, Шура, ты бы видела, что тут творится в магазинах! Кошмар! Все магазины
- по 7-8 этажей, занимают, обычно, целый квартал и каждый под завязку забит товарами
со всего света. Но что невероятно - они очень дорогие! Особенно обувь и костюмы.
Галенька, слушайся маму и учись хорошо, тогда я тебе привезу много подарков.
Посылаю вам фотографии, которые были сделаны на аэродроме Вест-Честер, где я летал
на вертолете.
Шура, особенно подробно ни с кем ни о чем не говори. Вернусь - вот тогда и
поговорим.
Целую всех вас.
Любящий папа".
Глубокой осенью этого года Юра несколько раз встречается в Штатах с нашим знаменитым
соотечественником создателем вертолетов Игорем Сикорским.
Встреч проходит несколько: на фирме, на испытательном аэродроме и, наконец,
дома, на вилле авиаконструктора. Они долго беседуют, понимая друг друга с полуслова.
Наконец, в обыкновенном разговоре профессионалов наступает момент истины. Сикорский
признается собеседнику:
- Если бы Вы знали, как страстно иногда мне хочется увидеть Россию! Я все еще
верю в такую возможность!
На прощанье Игорь Иванович дарит Гарнаеву книгу своих воспоминаний, на первой
странице которой размашисто пишет по-русски: " Ю.А. Гарнаеву на добрую память.
И. Сикорский".
Несколькими днями раньше Юра снова шлет весточку родным из Филадельфии на далекую
Родину:
"Здравствуйте, мои дорогие! Посылаю вам свое отцовское благословение и поцелуи
из далекой Америки.
Дела мои идут хорошо. Летную программу закончу через неделю, и здесь у меня
останутся лишь "наземные" дела. Пока все хорошо. Полагаю, так все и закончится.
Домой попаду числа 26-го; все будет зависеть от неустойчивой в такое время здешней
погоды (тепло, но бывают песчаные бури с дождем).
Тяжелее всего мне здесь потому, что не знаю о вас ничего. На празднике в посольстве
7-го числа встретил много знакомых, но об этом лучше расскажу при встрече.
Целую вас всех крепко, благословляю и желаю вам всем здоровья, мои милые. Папа".
* * *
... Папы опять нету дома. Мама сказала, что он уехал куда-то очень далеко,
аж в Америку, и вернется только через два месяца. И всем, конечно, привезет подарки.
Но это для меня слабое утешение! Никакие подарки не могут мне заменить его самого.
Но делать не- чего, приходится ждать. Мы с мамой часто достаем ту самую картиночку
с Богородицей. Мама сказала, что эта картиночка называется иконой. Мама смотрит
на нее и плачет. Когда никто не видит, мама что-то тихо шепчет. Я нечаянно подслушала:
она просила Богородицу сохранить папу. Я, кажется, догадалась: Богородица - это
Царица всего мира, если даже в Америке может защитить папу от всех врагов.
... Мне очень хочется в этом году пойти куда-нибудь на елку. Хорошо бы в Лужники!
Там такие интересные представления! Только очень страшный Карабас-Барабас. Но,
наверное, тогда уже приедет папа, а с ним не страшно. С такими мыслями я засыпаю.
... Но что это? Кто это чмокает меня холодными губами? Ничего не понимаю. Какой-то
шум среди ночи. Но шум удивительно веселый! Так может шуметь только один человек
- папа! Даже Сашка не орет, как всегда, а как-то весело гугукает. Быстренько сползаю
с кровати, бегу в мамину комнату. Натыкаюсь на какие-то чемоданы, ящики. Я слышу
его голос...
- Папа!!!
Я висну у него на шее. Он что-то нежно шепчет мне. Из всех слов разбираю только:
"Галенька!". Мама, счастливая, стоит рядом. Я смотрю на нее. В ее глазах слезы
радости. Сколько теперь будет разговоров! Ведь папа так интересно умеет рассказывать!
Он носится по квартире, достает из чемоданов какие-то смешные штучки, игрушки,
погремушки. Не забыт никто! Подарки привез всем. Даже Саше какие-то особенные
американские непромокаемые трусы и пустышку. А мне! Да разве все перечислишь!
Одно я знаю точно - все самое лучшее придется отдать. Так меня учат папа и мама.
Надо помогать тем, у кого ничего этого нет. Мне, конечно, жалко, но спорить нельзя.
Мама говорит, что плохо быть жадиной и воображалой.
... Все таки юбку с "тигром" я себе выпросила. И в ней, наконец-то, папа везет
меня на елку. И не куда-нибудь, а в Колонный Зал Дома Союзов. Вот!
... Рассказов про Америку уйма. Папа привез много красивых журналов и фотографий.
Вот Нью-Йорк. А это Вашингтон. Статуя Свободы, Белый Дом. Красивые фотографии,
цветные. А вот вертолет, на котором там папа летал. На другом снимке папа с американскими
летчиками, и надпись сделана по-английски. Папа даже специально английский выучил:
"Хелло!", "О'кей!". Я тоже запомнила.
... А гости все идут и идут. Конечно, всем хочется послушать про Америку. Я
захожу к маме в комнату. Она уже уложила Сашу спать. Вот пузырь! Надул щеки и
спит, раскинув ручки. Я смотрю на тумбочку; в ней лежит заветная иконочка. Мама
достает ее...
-Давай, Галя, поблагодарим Богородицу за то, что Она сохранила папу.
- А как это?
- Запоминай, Галя: "Богородице, Дево, радуйся...".
... Ну, наконец-то! Сегодня папа дома, и даже нет гостей. Я за эти дни наслушалась
столько всякой всячины, что в голове - полная каша!
- Папа, а кто такой Хрущев?
- Это самый главный человек у нас в стране!
- А что такое коммунизм?
- Это, дочка, будет такое время, когда в магазинах все будут давать бесплатно.
Такая перспектива меня радует.
- А когда это будет, скоро?
- Через 10 лет!
- Так долго! Папа, а правда, что будет война с Китаем?
- Мы не хотим войны, дочка.
- Папа, а правда, что ты на Луну полетишь?
Папины карие глаза искрятся от смеха:
- Вот подожди немножко, скоро такое узнаешь!
- Это секрет?
- Пока - да!
- Ну, скажи мне на ушко, я никому-никому!
Звонок в дверь прерывает наш разговор на самом интересном месте. Ну вот! Опять
пришли! Ну сколько им можно рассказывать про эту Америку!
Глава VIII
У мамы день рожденья. Я вчера спросила папу:
- А что ты ей подаришь? 
- Сюрприз! - засмеялся папа. И утром, как всегда, улетел ни свет ни заря.
Мы сидим пьем чай. "Сюрприз" скорее всего будет вечером, так что волноваться
особо нечего. Маме звонят какие-то знакомые с поздравлениями... А я вдруг начинаю
слышать какой-то нарастающий грохот. Вот он все ближе, ближе. Кошмар! Уши закладывает!
Мама бросает телефонную трубку, кидается к окну. И в этот момент огромная махина,
как страшный дракон, проносится над нашим домом. Так вот он - "сюрприз"! А махина
за один миг перелетев через наш двор выскакивает из-за облачка и летит, кажется,
прямо на нас. Мы визжим от ужаса! Но это еще не все! Махина поднимается все выше
и выше и становится симпатичным самолетиком, который на глазах у нас начинает
выделывать всякие пируэты над крышей противоположного дома. Мама ахает и бледнеет.
Но когда самолетик начинает крутить "бочку" прямо над громоотводами, мамино лицо
становится пунцово- красным от гнева. Она, не в силах стоять, опускается на стул,
и оттуда шепчет, махая самолетику кулаком:
- Ну подожди же! Ну вернешься ты сегодня! Ну я тебе покажу сюрприз! Я тебе
устрою день рожденья!
И самолетик, как бы услышав, улетает, помахав нам крылышками...
* * *
У нас недалеко от дома стройка. Это строят кинотеатр. Так здорово! И название
такое красивое будет - "Звездный". А еще под Москвой есть городок с таким названием.
Там живут летчики-космонавты. Они много тренируются и скоро полетят в космос.
Только это - секрет, и говорить об этом никому нельзя!
* * *
... Слушайте, слушайте все! Говорит Москва! Чрезвычайное сообщение! Человек
в космосе! Юрий Гагарин!
Мы все сидим около радио, смотрим на часы. Он будет там, в космосе, 100 минут.
За это время он должен облететь вокруг Земли. Минуты идут невыносимо медленно...
И вот - долгожданное:
- Ура! Корабль возвращается на Землю! Ура!!!
* * *
В первых числах января 1962 года Секретарь парткома ЛИИ им. Громова получает
из ленинского ЦК установку чрезвычайной важности: срочно подготовить представление
к Высшей Награде Родины - присвоение Звания Героя Советского Союза "первому среди
равных".
Задание это партийного вожака многотысячного прославленного коллектива врасплох
не застало, так как имя будущего Героя уже давно было у всех на слуху: Гарнаев
Юрий Александрович.
Проходит несколько дней, и в тонкой папке из дерматина в сейфе местного "генсека"
появляются первые заготовки будущей характеристики - представления:
"Тов. Гарнаев Ю.А., рожд. 1917 года, русский, Член КПСС с 1959 года, образование
среднее. В 1939 году окончил Энгельсское Военное училище летчиков. В году ВОВ
служил в частях Забайкальского Военного Округа летчиком. Участник войны с Японией
1945 года.
В ЛИИ поступил в 1949 году инженером-технологом и с 1951 года начал работать
летчиком-испытателем.
Тов. Гарнаев Ю.А., благодаря высокому летному мастерству и отличному знанию
материальной части успешно провел ряд сложных работ, имеющих важное значение для
развития Отечественной Авиационной науки и техники.
Благодаря высоким летным качествам, мужеству, хладнокровию и летному мастерству
тов. Гарнаев Ю.А. в ряде аварийных ситуаций, связанных с риском для жизни, благополучно
проводил посадку дорогостоящих образцов авиатехники, сохранив матчасть, жизни
людей и дав ценный материал конструкторам по результатам испытаний.
В настоящее время тов. Гарнаев Ю.А. проводит летные испытания на всех типах
современных самолетов и вертолетов.
Отлично выполняет летные задания.
Систематически работает над повышением летного мастерства и общетехнического
уровня.
За время своей летной работы освоил 90 типов летательных аппаратов. Общий его
налет составляет 3000 часов; из них испытательных на текущий момент - 1753 часа.
Охотно делится знанием и опытом с молодым поколением летного состава.
Тов. Гарнаев Ю.А. одновременно является командиром летного отряда, членом методического
Совета ГКАТ, инспектором по технике пилотирования ГКАТ.
Среди сотрудников института пользуется заслуженным авторитетом".
Под скрепку к вышеприведенной характеристике кадровиков вложен тезис от профкома
ЛИИ:
"В общественной жизни коллектива т. Гарнаев Ю.А. принимает самое активное участие,
неоднократно избирался членом Цехкома и Завкома. В настоящее время является Членом
Партбюро и Членом Жуковского Горкома КПСС.
Политически развит.
За участие в войне с Японией награжден Орденом "Отечественной Войны I Степени"
и медалью "За победу над Японией".
За успешное испытание новой авиатехники награжден Орденом "Трудового Красного
Знамени".
В 1960 году тов. Гарнаев Ю.А. был командирован в США для выполнения ответственного
задания Правительства - облет вертолетов, приобретенных в США по инициативе Н.С.
Хрущева. Порученное задание выполнил добросовестно".
Секретарь Парткома внимательно изучает заготовки и идет к начальнику института
Н.С. Строеву за санкцией на оформление главного документа "наверх".
Николай Сергеевич уже после беглого просмотра текстов поднимает на "генсека"
ироничный взгляд:
- Ну, а где же специфика институтских дел, подвигов и достижений? Неужели о
Гарнаеве так и нечего по-человечески, нормальным языком, сказать? Даю 2 дня на
доработку!
Ровно через двое суток в кабинет Строева входит секретарь Парткома В.Ознобкин
и Председатель профкома ЛИИ М. Бухатина; они протягивают шефу красную папку, в
которой тот обнаруживает несколько страниц текста под заголовком: "Основные работы
испытательного профиля, выполненные тов. Гарнаевым Ю.А. за период работы в институте".
Закончив чтение, Николай Сергеевич откладывает листки и обращается к стоящим
перед ним секретарям Профкома и Обкома:
- Ну что ж! Министерство я беру на себя! А вы созвонитесь с куратором в ЦК
назавтра - если все ясно, то и нечего зря тянуть волынку!...
... Тем не менее, представление Гарнаева на звание Героя Советского Союза "по
неизвестным причинам" блокируется...
* * *
- Юра! Ну что ты в самом деле! Ну возьми себя в руки! Ведь ты же сильный!
Мамин голос слегка дрожит. Папа сидит на кухне за столом, опустив голову, ссутулив
плечи. Что это с ним? Я тихо сижу в своей комнате и делаю вид, что решаю задачки.
- Ну, Шура, пойми же! - каким-то отчаянным голосом выкрикивает он. - Проведены
серьезнейшие испытания, я спас машину! Мои документы на награждение уже прошли
в Министерстве! И вдруг опять всплыла эта старая история! Неужели этот рок, как
проклятье, так и будет преследовать меня всю жизнь?! Папа нервно сжимает лицо
ладонями. Мама обнимает его за плечи, целует иссиня-черные волосы:
- Сокол ты мой ясный, ну успокойся! Тебе следует отдохнуть. Ведь люди давно
называют тебя Героем! А это - главное! Главное, что ты всю жизнь отдаешь служению
стране, народу! Твои победы у тебя никто не отнимет. Они навсегда останутся с
тобой, мой любимый! Не горюй! Ну улыбнись, ну!
Я слышу нежный мамин смех и даже немного завидую: со мной она никогда так не
разговаривает!
- Ну, хочешь, Юра, я спою тебе твой любимый романс?
Звуки музыки льются из гостиной. Прекрасный мамин голос разносится по всему
двору. Прохожие прислушиваются, останавливаясь; даже бабульки на лавочке затихли.
Поет Шура Гарнаева! К нежному пению присоединяется тихое звучание струн - это
папа заиграл на балалайке.
Тихий вечер опускается на Жуковский. Ласточки на балконе уютно укладываются
в гнездышки. Сейчас даже не слышно гудения самолетов. Цветы, кажется, подняли
свои головки и прислушиваются к дуэту любви. Музыка звучит все тише. Последние
щипки струн. Мамин голос замирает на самой высокой ноте. Кажется, что мелодию
сейчас продолжит звездочка, загоревшаяся на небосклоне.
- Юра, дорогой, иди отдыхать; ведь тебе завтра рано вставать!
Свет гаснет.
Тихий шепот: - Шура, родная, ты у меня одна, голубка моя, канареечка! Спасибо
тебе за то, что ты у меня есть; спасибо тебе за все, за все...
Ночь покрывает спящий город. Спите спокойно, люди, и знайте: летчики - ваша
надежная защита!
Глава IX
В 1962 году Юра Гарнаев начинает выполнение обширной программы летных испытаний
вертолета Ка-22. Точнее - не вертолета в его традиционном представлении, а скорее,
комбинации из самолета и вертолета с оригинальной системой управления соосными
винтами, имеющему - в век пластмасс и композиционных материалов - цельные деревянные
лопасти винтов.
Незадолго до того, как Юра Гарнаев приступает к всесторонним испытаниям Ка-22,
- при перелете из Ташкента в Москву одна такая машина терпит катастрофу, что делает
работу, порученную Юрию, еще более необходимой.
Одновременно с этой работой Юрий продолжает испытания других вертолетов.
В один из августовских дней 1962 года Юра на опытном вертолете попадает в аварийную
ситуацию. За несколько секунд до взрыва он успевает покинуть горящую и падающую
камнем вниз машину. Дверь кабины заклинивает, и к аварийному люку ему приходится
добираться по узкому проходу... Парашют Юре удается раскрыть лишь на высоте около
200 метров.
Конец года для него тоже связан с злоключением, едва не стоящим ему жизни:
в один из предновогодних дней Гарнаев взлетает на Ми-6; вскоре связь с экипажем
прерывается... Потом выясняется, что в рухнувшем на землю аппарате погибло три
члена экипажа, а еще четыре у самой земли успевают выброситься на парашютах...
* * *
... Я старательно занимаюсь музыкой. Ну никак не могу запомнить эту прелюдию!
Может потому, что все время прислушиваюсь, жду, когда приедет папа. Когда подъезжает
наша "шоколадная" "Волга", - я узнаю даже шорох ее колес. Знакомый гудок, веселое
позвякивание ключей... вот оно все ближе, ближе...
- Папа! - я срываюсь с музыкальной табуретки... и замираю. Он проходит мимо
меня, странно кривя губы. Не увидел? Не заметил? Меня?! Тихо-тихо на цыпочках
иду следом. Папа редко плачет. В его бормо- тании разбираю только одно слово:
"Погиб..." Маминого голоса я не слышу.
Что будет дальше я знаю: жены летчиков соберутся и пойдут к той, которой на
этот раз не повезло. Мы, дети, с ужасом и жалостью смотрим на своих друзей и подружек,
оставшихся без отца. "Сирота казанская!" - сказал про одну из них неумелый воспитатель
в пионерлагере. Как мы, дети летчиков, дружно его возненавидели! Как жалели подружку,
умывшуюся в этот момент горькими недетскими слезами! Да, мы все рано увидели смерть;
ее призрак постоянно отравлял радость нашего детства. Невозможно забыть глаза
тех несчастных женщин!
Про летчиков говорили: "Они не погибают, они - улетают!"
Куда же вы улетаете, наши светлые? На кого покидаете нас, ваших деточек? Кто
сможет объяснить нам, почему папа не пришел домой? И эти страшные знания калечат
наши детские души...
Люди! Не судите слишком строго таких детей! Они - жертвы! Только чьи - вот
в чем вопрос. А кто ответит?...
* * *
1963 год для домашних Юры памятен одним событием - 8-дневным обследованием
в авиационном госпитале.
26 марта Юра напишет своей дочери Гале:
"Здравствуй, моя дорогая девочка!
Письмо твое получил, очень рад, что ты не болеешь. Только зачем же плакать?
Может, у тебя что болит, а ты об этом боишься сказать маме? Это неправильно: маме
скажи, не бойся, и она обязательно тебе поможет.
Я очень рад твоим успехам в учебе и концертах. Молодец, моя девочка! Желаю
тебе и дальнейших успехов в твоих выступлениях.
Поцелуй за меня Сашеньку, не обижай его - он ведь у нас самый маленький. Маму
тоже поцелуй и слушайся ее.
Ну вот и все. Крепко целую тебя, моя милая доченька!
Папа".
* * *
...- Мама, а куда мы идем? - Только что закончилось ее занятие по вокалу. Я
аккуратно езжу с ней, не пропуская почти ни одного урока: мечта стать певицей
не оставляет меня. Правда, когда приезжала сестра Аллочка, она так интересно рассказывала
про свою биологию, что почти переманила меня. Но нет, я все-таки останусь верна
музыке! Я и в школе все время выступаю на концертах, и в пионерлагере.
Мы с мамой молча идем по улицам Москвы; я уже догадалась - куда.
- Мама, ведь Пресвятая Богородица одна, а изображения Её разные. Почему?
- Да, Галя. Икон Божией Матери действительно много. Вот посмотри - эта икона
называется "Нечаянная Радость".
Как красиво! "Нечаянная Радость"... Это значит, что ты даже не ждешь ее, а
она приходит, эта радость....
* * *
...И вот радость - папа дома! И... мы едем в цирк! Я сижу на заднем сидении
"Волги" в новой кофточке. Ее мне папа подарил! Когда мама не видит, я начинаю
воображать: эдакая барышня! В цирк нас пригласил папин друг Юрий Никулин. Он работает
там клоуном. Такой смешной! А на даче летом был немного грустный, даже не шутил.
Я видела, как они о чем-то с папой разговаривали.
* * *
У нас во дворе теперь все ребята хотят стать космонавтами. Даже наш Сашка.
Сначала он хотел быть солдатом, ходил в шапке со звездой и с солдатским ремнем.
А теперь говорит, что он - Гагарин.
... Я занимаюсь музыкой. Эти вечные этюды! А еще надо пыль везде вытереть -
мама велела. Какие-то гости должны приехать...
Ну вот, не успела! Дверь открывается. Заходит папа, а за ним... какое знакомое
лицо! Где же я его видела?
- Ну, здравствуй! Как тебя зовут?
- Галя.
- У меня тоже дочку Галей зовут! 
Папа смеется:
- Что, не узнаешь? Шура, познакомься - это Юра Гагарин!
Сашка стоит, как всегда, серьезный, нахмурив брови.
- Ну, а тебя как зовут, солдат? Давай знакомиться!
Сашка шепелявит:
- Я не солдат, я - Гагалин!
Юрий Алексеевич оторопело замолкает.
- Вообще-то - я - Гагарин!
Но Сашка упрямо топает ножкой, на глазах уже показались слезки:
- Нет, я Гагалин!
Юрий Алексеевич широко улыбается, протягивает Сашке руку:
- Ну, давай руку! Мир? Ладно, будем два Гагариных! Согласен?
Это Сашку устраивает, и он, вполне удовлетворенный, бежит играть в свои ракетки
и самолетики...
* * *
Как высоко вы забрались, наши соколики! Аж в самый космос! Вас становится все
больше: Герман Титов, Андриан Николаев, Владимир Комаров... Что вас тянет туда,
за эту загадочную завесу? Это, наверное, ваша тайна...
* * *
- Папа, а на чем тебе больше нравится летать, на самолетах или вертолетах?
- Как тебе сказать, дочка: я все машины люблю. Машина - она ведь живая, это
как бы мой воздушный конь. Я каждый раз иду навстречу с ним и заранее его люблю
и жалею. Может быть, он болен? А я, как врач, обязан выяснить что с ним и как
его здоровье. Если он болен - как его здоровье поправить. Тогда он долго будет
верно служить людям.
- Папа, а ты не боишься? Ну - упасть, разбиться?...
- Конечно, дочка, бывает страшно, но лишь какой- то миг. А так мне бояться
просто некогда: в полете голова занята работой, выполнением программы испытаний.
Тут уж не до страха.
Я всматриваюсь в его мужественное лицо. На лбу и под глазами пролегли суровые
морщинки. Он весь - в постоянном напряжении. Вот и сейчас он разговаривает со
мной, а сам, видимо, обдумывает очередное полетное задание. Я не зову его: он
в мыслях своих уже далеко - там, в небе... 
... - Все, все, все! Ну что же вы, еще не готовы? - мамин голос возвращает
нас на землю. Ой, мы и забыли, что сегодня все летчики едут в лес!
- Мама, возьми мой купальник!
- Юра, держи полотенце. Здесь в пакете курица, в сеточке - помидоры. И возьми
что-нибудь Сашеньке попить.
Сашка ковыляет за ними со своим молотком.
- А молоток-то зачем?
- Я - мастер, буду гвозди забивать!
- Да ты и так уже ковровую дорожку к полу приколотил!
Мама легонько дергает меня за косу:
- Оставь Сашеньку в покое, лучше возьми его горшок!
Внизу слышно гудение машин. Одна, другая...
- Едем, едем!
Ветер свистит в ушах. Сашка уже штурман - вцепился в руль, но я его не трогаю
- от мамы попадет!
|
Небесный покровитель фонда святитель Алексий, митрополит Московский, всея Руси чудотворец
