ПОМОГИТЕ ВЫЖИТЬ
ДЕТЯМ ИЗ РУССКОЙ
ГЛУБИНКИ!!!

Здесь место для рекламы благотворителей
Подробности по ссылке >>>>>>>

Реклама частных и коммерческих объявлений в газете "БЛАГОЕ СЛОВО". Газета распространяется по всем храмам Москвы. Эффект от рекламы колоссальный. Разместив объявление в "Благом Слове" Вы не только решите свои проблемы, но и поможете процветанию замечательной православной газеты.
blagoeslovo(знак собаки)bk.ru
Тел: (495)507-21-92

Содержание номера

Последний защитник советского неба

Официальные источники утверждают, что первый авианалёт на Берлин был совершен по приказу Сталина морскими лётчиками полка Евгения Преображенского в августе 1941 года. Нет ни малейших оснований ставить под сомнение этот подвиг. Но мы считаем своим долгом также ознакомить читателей с невероятной историей, рассказанной автору полковником ВВС в отставке Валерием Рябининым.

- ...Войну я встретил техником-лейтенантом на полевом аэродроме под Перемышлем на западной границе. Наш батальон аэродромного обслуживания со дня на день ожидал новую технику: фронтовые бомбардировщики Пе-2, о которых ходило много слухов, а пока что откровенно маялись без дела. На опостылевшие "легкие бомбардировщики" Р-5, явно устаревшие и не способные противостоять противнику, даже смотреть не хотелось...

Несмотря на явно предгрозовую опасность; ощущавшуюся буквально во всем, нас не держали в гарнизоне, и мы совершали пешие прогулки по изумительной красоты окрестностям; а я, имея подаренный товарищами по случаю дня рождения велосипед, позволял себе и более отдаленные вылазки. В одну из которых, отмахав километров 12, и наткнулся у полевой дороги на старый, почерневший от времени и непогоды сарай огромных размеров. На широченной двери висел ржавый пудовый замок, что лишь усилило мое любопытство. И в следующий раз, захватив у знакомого местного жителя телегу с лошадью и прихватив нескольких сослуживцев, я явился туда снова, чтобы попытаться проникнуть внутрь.

Приехав к объекту и сбив замок припасенной кувалдой, открываем тяжелые двери и столбенеем: в допотопном "ангаре" стоит "Илья Муромец", 4-моторный аэроплан времен Первой мировой войны! Построенный, как об этом свидетельствовала прикрепленная к стене кабины латунная платина, аж в 1916 году (заводской № 74). Модификации "Е", с двигателями суммарной мощностью 785 л.с. На его борту мы тут же насчитали 7 пулеметов и 7 сидений на высоких металлических ножках для экипажа... Меня, младшего авиаспециалиста, больше всего тогда удивило, что полотняно-фанерная обшивка крыльев и фюзеляжа древнего летательного аппарата оказалась в сохранности(!).

Продолжая осмотр находки, я обнаружил, что шасси у него были двухколесные, подстрахованные короткими лыжами. Кабина напоминала каюту яхты: она, кроме двух мест пилотов в своей передней части, имела гостиную, спальный бокс и даже уборную. Мне запомнилось также, что самолет судя по надписи на той же табличке, был изготовлен - если не ошибаюсь - на Русско-Балтийском заводе в Петрограде и имел моторы фирмы "Рено", нашего французского союзника времен Первой мировой.

Возвращаясь назад и дав волю фантазии, мы с ребятами размечтались до того, что решили сагитировать командира полка Бабенко дать согласие на совершение добровольцами части хотя бы единственного "ознакомительного полета". На что тот ответил:

- На днях я убываю в Киев на окружное совещание комсостава, - заявил он. - Вот тогда и ломайте себе шеи! А если гробанетесь - я лично возглавлю трибунал и потребую для злостных хулиганов и разгильдяев высшей меры наказания!.. "Добро" начальства, таким образом, хотя и в своеобразной форме, было получено. И не успела за "эмкой" комполка осесть дорожная пыль, как трактор "ЧТЗ" уже вытаскивал найденный бомбовоз из того самого сарая. Освоение "этажерки" возглавил лично зам. комполка по эксплуатации авиатехники, красавец-мужчина и сорвиголова по натуре. В азартных техосмотрах, регулировках и настройке на рабочий лад матчасти дни пролетели незаметно; и вот уже однажды ранним утром аэроплан, скрипя и переваливаясь на ухабах и оглушительно ревя моторами, с несколькими "смертниками" отрывается от земли. А после нескольких удачных вылетов энтузиасты (и я в том числе!) входят в такой азарт, что даже умудряются сбросить вручную на зеленый луг в окрестностях аэродрома даже 25-килограммовую бомбу(!). И случилось это примерно за 2,5 недели до начала войны. Которую "Илья Муромец" встретил, красуясь в самом дальнем конце взлетной полосы...

"Главное сейчас, товарищи, шарахнуть по логову фашистского зверя"!

- Нашу "точку", - продолжает Валерий Игнатьевич свой рассказ, - немцы не бомбили: волна за волной армады их бомбовозов в плотном строю, как на параде, в безоблачном небе проходили над нашими головами на восток, не встречая никакого сопротивления; с земли их тоже никто не пытался обстреливать. К вечеру 22-го числа в полк приходит приказ "организованно перебазироваться километров на 200 восточнее", но уже поздно: растерянный и до предела озадаченный Бабенко, кивая на замолкший полевой телефон, бросает с досадой:

- Какое, к черту, перебазирование! Я час назад звонил в штаб дивизии, где знают оперативную обстановку, и мне оперативный дежурный открытым текстом залепил, что немцы за световой день успели отмахать по шоссе на восток 60-80 км! Так что мы, товарищи, уже находимся в ближнем тылу противника...

И, помолчав, добавил:

- Но приказы не обсуждаются, а их следует беспрекословно выполнять! Так что завтра на заре все способные держаться в воздухе самолеты перегоняем на тыловую базу; все остальное хозяйство сжигаем и походной колонной уходим. Будем пробиваться к своим!..

В сумерках приземляется посланный на разведку в ближний тыл "разведчик" и приносит мрачные новости: все ведущие на восток дороги забиты бронетехникой немцев, прущей безостановочно, не вступая в боестолкновения с нашими частями прикрытия!..

- Уже в темноте, - продолжает Валерий, - по дороге к складу мне навстречу попадается бегущий зампотех Экман:

- Вчера со станции нам завезли авиабомбы. Приказано немедленно склады взорвать! - кричит он на бегу.

- А с "Муромцем" что решили? - интересуюсь я.

- Комполка решил перегнать его на новую "точку"; а заодно на шоссе пошерстить и обнаглевших фашистов!

Экман приказывает мне следовать за ним, а когда оказываемся на складе, - распоряжается без лишних разговоров загрузить в аэроплан "максимальное количество" бомб малого калибра, уложив их в несколько рядов прямо на пол бомбовоза. Что я за пару часов с призванными на подмогу технарями и исполняем в точности.

... Едва на востоке возникает светлая полоска вдоль горизонта, - Экман отзывает меня в сторону и протягивает свою полевую сумку:

- Возьми, Валерий, если сможешь - сохрани и передай ордена и личные документы моим домашним!

- А вы куда? - испуганно выкрикиваю я.

- Обо мне не беспокойся: я решил поступить, как в той песне поется: "Если смерти, то мгновенной..."

- Что вы задумали? - еще более испуганно вскричал я.

- Лечу на Берлин, Валера! Отступление, всякие там "планомерные отходы" и прочий идиотизм - не для меня! Так что извини...

Тут только я осознаю до конца весь ужас происходящего и повисаю у Экмана на плечах:

- Одумайся, Николай Прохорович! Какой к черту Берлин - у этой развалюхи скорость черепахи и дальность полета не более 700 км! Даже если долетишь туда - назад шансов вернуться никаких!..

-Да знаю я все это, - обрывает меня майор. Дальность для меня значения не имеет! Главное сейчас - шарахнуть по Берлину, привести сбесившегося Адольфа в чувство!..

И он бросается куда-то в сторону казармы, оставив меня в полном оцепенении.

В суете проходит еще час, и когда наступает рассвет, - огромный биплан медленно, натужно ревя моторами, уползает по примятой траве далеко, почти до самого горизонта, где отрывается, наконец, от земли и растворяется в утренней дымке...

Таинственный пожар

Судьба майора Николая Экмана и его экипажа, набранного в последние минуты пребывания на полевом аэродроме, оставшемся в тылу у рвущихся на восток немцев, долго оставалась для Валерия Рябинина неизвестной. Ему в ту войну повезло: он в ней уцелел, хотя тогда, 41-м, их походную колонну вскоре после начала движения в пух и прах разнесла танковая рота фрицев, из засады расстрелявшая ее в упор. Валерий в той заварухе случайно уцелел и, оторвавшись от своих пошел на восток, приставая по пути к группам таких же, как и он сам, окруженцев. Их снова и снова обнаруживали и долбали из всех видов оружия немцы, пока - уже глубокой осенью - не осел наш рассказчик в одном из первых партизанских отрядов, на который он наткнулся на безымянном островке посредине тихоходной Удай-реки. На "большую землю" улетел с первым "Дугласом", прилетавшим за раненными в их партизанское соединение. Затем снова летал с переменным успехом, зарабатывая все новые раны и контузии, а попутно - и боевые награды. Войну закончил западнее Берлина, заблудившись в германском небе и сев на вынужденную где-то в Тюрингии...

Судьба майора Экмана и его героического экипажа, набранного в суете последних часов пребывания там, под Перемышлем, долгие годы оставалась Валерию неизвестной. Скорые на решения в ту военную пору кадровики поспешили занести Николая Прохоровича в бесконечные списки "без вести пропавших". Но все послевоенные годы, особенно в дни очередных годовщин дня Победы, Валерий, ставший на момент ухода в отставку подполковником, продолжал думать о судьбе своего командира. Напряженно вчитывался в мемуары военачальников, рылся в газетных подшивках, ловил каждое слово об отгремевшей войне по радио - и все бесполезно...

И вот на 9 мая 1980 года он в составе делегации ветеранов войны оказывается в столице ГДР. И в один из дней упрашивает приставленного к делегации немецкого "геноссе" свести его в управление берлинской пожарной охраны. Где Валерий обращается к немецким товарищам с настоятельной просьбой посмотреть в ихних архивах - какие именно пожары были зафиксированы в столице рейха 23 июня 1941 года в первой половине дня. Но тамошние пожарные ничего путного не сообщают, и наш следопыт ни с чем возвращается в Союз. А недели через три из Германии к нему в деревню вдруг приходит загадочный пакет из Берлина. Вскрыв его, Рябинин обнаруживает внутри отпечатанный на машинке текст на немецком языке. Ветеран бросается в райцентр к школьной учительнице, которая и переводит ему содержание послания. Из которого следует, что в течение первых суток "войны на востоке" в Большом Берлине было зафиксировано несколько пожаров, среди которых один вызвал немало толков в городском пожарном управлении. Ниже следовала выписка из журнала дежурной смены, бережно записанная Рябининым со слов учительницы и зачитанная автору: "...В половине четвертого утра 23 июня 1941 года на юго-восточной окраине Берлина, в 3,5 км от кольцевой автострады по неизвестной причине обрушились два верхних этажа 7-этажного жилого дома. Обвал сопровождался серией взрывов и пожаром, перекинувшимся на соседние дома. Произведенным осмотром в развалинах обнаружены металлические конструкции неизвестного происхождения, в том числе поддон длиной около 7,0 и шириной примерно 2,5 метра. А на расстоянии 25-50 м от очага пожара - деформированные и обгоревшие однотипные агрегаты количеством 4 штуки..."

- Можете себе только представить, какое волнение охватило меня после прочтения этих строк, - с напряжением в голосе произнес Рябинин. - В тот момент перед моим взором, затуманенным непроизвольно выступившими слезами, явственно возникла молодцеватая фигура майора Николая Прохоровича Экмана и донесся из вечности его тихий, но твердо поставленный голос:

- Главное, Валера, - это шарахнуть по Берлину. А все остальное приложится. Будем живы - не помрем!..

Седой ветеран после сказанных слов всматривается в собеседника и озвучивает сидящую в его душе занозой, мучающую его многие годы мысль:

- Может, сейчас это прозвучит глупо, но знаете, - на старости лет я все чаще корю себя: почему же тогда, в первый день войны я не полетел на Берлин вместе с ними?!..

В следующем номере журнала "Русская берёза" читайте "Астронавт фюрера" о космической программе фашистской Германии.

Содержание номера

Реклама

Дорогие братья и сестры! Друзья! Вы можете оказать помощь нашим подопечным деткам, разместив на страницах Народного журнала "Русская Берёза" рекламу Вашей организации или частное объявление за БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ ВЗНОС НА РАСЧЁТНЫЙ СЧЁТ ФОНДА. Подробности о размещении спрашивайте у председателя фонда О.М. Гарнаевой по тел: +7-903-535-20-96 или электронной почте: