ПОМОГИТЕ ВЫЖИТЬ
ДЕТЯМ ИЗ РУССКОЙ
ГЛУБИНКИ!!!

Здесь место для рекламы благотворителей
Подробности по ссылке >>>>>>>

Содержание номера

Этот День Победы...

Семь классов я закончила перед самой войной. Семья наша была большая и дружная. Ни пьяниц, ни лодырей не было. Держали свое хозяйство: огород, корова, куры. Когда дети подросли, разъехались. С родителями осталась одна я, последняя, младшая. Старший брат закончил лётное училище, служил в Москве.

Когда началась война, он ушел на фронт, а жену с двумя детьми отправил к нам, в Кролевец. Но вскоре немцы заняли Киев, а это в 200 км от нас. Когда немцы заняли наш городок, они объявили, что всем надо пройти регистрацию. Папа не советовал невестке идти на регистрацию, она была еврейка, но она не послушалась, зарегистрировалась.

Через два дома от нас жил председатель райсовета, они с папой дружили. Немцы нагрянули внезапно, никто не успел эвакуироваться. Остался с семьей и председатель райсовета, он до последнего дня занимался мобилизацией добровольцев на фронт. Полицай выдал его немцам. Его дом они облили бензином и подожгли вместе с семьей, а его самого привезли на кладбище и приказали рыть себе могилу.

Невестку с детьми мы спрятали у родственников в соседнем селе, чтобы потом переправить к партизанам. Родители велели мне предупредить невестку. Но я не успела: когда прибежала к их дому, во дворе стоял мотоцикл, и 2 немца и полицай выводили во двор нашу Ирочку с двумя детьми, полутора- и четырехлетней. Я стала просить полицая: "Дайте мне деток, зачем они вам, они еще маленькие, не могут работать!" А он схватил меня за шиворот и толкнул к Ирочке: "Будешь с ними вместе!" В школе я учила немецкий и немного понимала. Я обратилась к немцам с той же просьбой. Немцы меня пожалели и передали детей мне.

Я взяла их за руки и повела через кладбище домой. И увидала, как председателя немцы живым закапывали в могилу. Он стоял, не лежал. А когда увидел меня с детьми, заплакал. Я хотела запомнить его последние слова сыну и дочери, но не вытерпела, убежала с детьми. Через два дня этот полицай разыскал меня на чердаке и повел на станцию. Там стоял эшелон, в телячьи вагоны шла погрузка людей, которых отправляли в Германию. Он затолкал меня в вагон. То, что я увидела, когда мы прибыли в Германию, передать словами невозможно. Многие и многие тысячи людей, крики, слезы. Тех, кто был одет почище, отбирали и увозили. Спасло меня платьице, которое подарила мне Ирочка, оно было нарядным, я его очень берегла. Меня взяли и посадили в автобус.

Привезли нас в 7 часов утра к громадному кирпичному зданию. Вывели из автобусов и заставили раздеться догола. Сказали, что одежда должна пройти санобработку, а нас повели в душ. Это здание была тюрьма. Цементные полы, кровати без матрацев, зарешеченные окошки под потолком. Через каждые полтора часа нас водили под душ. И только вечером выдали одежду, погрузили в автобусы и повезли в лагерь Шенефельд. Здесь на территории глазом не окинуть располагалось множество лагерей для французов, чехов, итальянцев. Тут был крупный авиазавод, на котором работали иностранцы. Меня и еще четверых девочек-подростков взяли для работы на кухне. Мы мыли посуду, котлы и полы, чистили овощи. Котлы были по 500 литров и их было очень много, кормились у нас тысячи рабочих. В бараке нам отгородили уголок. Будили нас в 5 утра, когда рабочие еще спали: надо было готовить им еду. Заняты мы были дотемна, на ночлег возвращались без рук, без ног и валились спать. Жестокость терпели отовсюду: и от охраны, и особенно от нашего шефа.

Когда начиналась бомбежка, мы радовались: скоро конец войне. Но ждать пришлось почти 4 года. В начале 1945 года мы узнали, что лагеря уничтожают. Первыми потравили обедами итальянцев. Дошла очередь и до нас. Кормили нас баландой: шпинат, брюква, капуста, немного протёртой картошки. А в тот день был настоящий гороховый суп, такой ароматный, просто слюнки текут. Но мы уже знали, что есть его нельзя, никто даже губы не намочил.

Вдруг слышим во дворе шум. Подъехало несколько легковых машин, оттуда вышли мужчины и быстро направились в столовую. Они приказали шефу снять пробу обеда. Тот наотрез отказался. Тогда его арестовали и заодно коменданта лагеря. Оказалось, к тому времени в Германии полноправно действовал международный Красный Крест, а наш повар - поляк имел связь с его работниками.

На этой территории были места заключения немецких коммунистов. Мне пришлось их увидеть. Они буквально насквозь просвечивались, а на лицах был зеленый мох от голода. Гитлер и своих не щадил. И они боялись друг друга. Наши рабочие рассказывали, как немецкие мастера привязывали к станку кусок съестного и говорили: "Иван, пойди съешь, но чтоб никто не видел, иначе мне капут!"

Когда нас освободили, одна женщина-полька с 8-летним ребенком решила отправиться на родину пешком и взяла меня с собой. Потом к нам пристал мальчик, тоже поляк. В пути он где-то что-то доставал, вечером разжигал костёр, и мы ужинали.

Дома меня ждала радость: я увидала живых родителей и старшую сестру с 4-мя детьми, двое из которых были те, кого я спасла тогда от угона в Германию. Есть было нечего. Спасло нас то, что у папы сохранилась одна серебряная ложка. Из нее он сделал литейную форму, в которой отливал алюминиевые ложки. Алюминий мы добывали с подбитых самолетов. На Украине в то время были в основном ложки деревянные, и за годы войны их обгладывали совсем. Так что наша продукция пользовалась спросом, мы обменивали ее в селах на еду.

Содержание номера

Реклама

Дорогие братья и сестры! Друзья! Вы можете оказать помощь нашим подопечным деткам, разместив на страницах Народного журнала "Русская Берёза" рекламу Вашей организации или частное объявление за БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ ВЗНОС НА РАСЧЁТНЫЙ СЧЁТ ФОНДА. Подробности о размещении спрашивайте у председателя фонда О.М. Гарнаевой по тел: +7-903-535-20-96 или электронной почте: Просьба важные письма отправлять на оба адреса.