Крестный Путь Великой Княгини

Великий князь Сергей Александрович — брат Импера­тора Александра III, в 1891 г. был назначен генерал-­губернатором Москвы. Он, в силу данных ему полномо­чий, всегда старался поддерживать в древней Москве должный порядок, заботился о создании нормальных условий жизни для жителей города. Когда в январе 1905 г. в Москве начались большие забастовки и беспорядки политического характера, Великий Князь много работал и был обеспокоен общим поло­жением в стране. Сергей Александрович считал, что необходимо принять более крутые меры по отношению к революционерам, а не продолжать политику либерального пассивного наблюде­ния. Он доложил об этом Императору и, сказав, что при сложив­шейся ситуации не может больше занимать должность генерал-­губернатора, просил Государя принять его отставку. Главари террористов-революционеров — Борис Савинков, прово­катор Евно Азеф — приговорили Великого Князя за его решитель­ную позицию в борьбе с беспорядками, к смерти. Они организо­вали слежку за ним и выжидали только удобного случая, чтобы выполнить свой зверский замысел. В тот роковой день 17 февраля 1905 г. Великий Князь должен был ехать в губернаторский дворец на совещание. Он знал о на­мерениях террористов и поэтому, не желая рисковать людьми, ездил один, даже без своего адъютанта. Вскоре после того как он выехал из Николаевского дворца, расположенного в Кремле, раздался сильный взрыв, потрясший все здание дворца. Когда встревоженная взрывом супруга Сергея Александровича Великая Княгиня Елизавета Феодоровна прибежала на место взрыва, то увидела страшную картину. Сергей Александрович погиб так же, как и его отец, Царь-Освободитель Александр II — он был разо­рван бомбой террориста, только лицо его осталось целым. Его убийца Иван Каляев, слега раненный кусками дерева, был тут же арестован полицией. Кругом, на пропитанном кровью снегу были разбросаны части тела и одежды Великого Князя. Елизавета Фео­доровна, упав на колени, стала собирать эти останки на поднесен­ные солдатами носилки. Солдаты ей и помогали в этом страшном деле. Когда все было закончено, она поднялась с колен и пошла за носилками, держа в руках иконки, с которыми не расставался Великий Князь. Она подобрала их вместе с кусками его тела. Когда Елизавета Феодоровна немного пришла в себя, она попро­сила надеть на неё траурное платье, и бросилась в свой кабинет, чтобы написать телеграммы о трагической смерти супруга. И в первую очередь — своей сестре, Императрице Александре Феодо­ровне, прося ее не приезжать на похороны (тогда Императрица нянчила своего младенца — Цесаревича Алексея). На следующий день состоялись похороны Великого Князя. В этот второй день Елизавета Феодоровна причастилась святых Тайн Христовых в храме при гробе своего супруга. На третий день по­сле трагических событий она поехала в тюрьму, где содержался Иван Каляев. Она не испытывала ненависти к тому, кто разрушил ее счастье. Она жалела Каляева, жалела его заблудшую душу. Она хотела, чтобы он раскаялся в своем страшном преступлении. Елизавета Феодоровна была такою всю жизнь. Жертвуя собою, за­бывая о себе, она думала только о других. В тюрьме она сказала убийце, что готова простить его, говорила Каляеву об ужасе его греха и просила покаяться, она держала в своих руках святое Евангелие и умоляла Каляева прочитать его, но он отказался. Ухо­дя, она оставила Каляеву Евангелие и маленькую иконку, надеясь, что он передумает и обратится к Богу. Елизавета Феодоровна просила Николая II о помиловании пре­ступника, но это прошение было отклонено. Император исходил из того, что помилование убийцы придаст смелости другим ре­волюционерам, поощряя их к совершению новых террористиче­ских актов. После кончины и похорон горячо любимого супруга Елизавета Феодоровна еще глубже ушла в молитву. Она не снимала траур, все время проводила в храме и редко куда выходила. Но душа ее была с людьми. Недалеко от Кремля она арендовала помещение и организовала там госпиталь для раненых, прибывающих с полей сражений русско-японской войны. У Великой Княгини было много ценных вещей, она любила краси­во и со вкусом одеваться, украшая свои наряды драгоценностями, и Сергей Александрович заботился о том, чтобы супруга всегда была одета соответственно своему положению в обществе. Теперь же, после трагической кончины супруга, Великая Княгиня решила навсегда покончить с прошлой жизнью. Она решила сразу рас­статься со всеми дорогими и любимыми подарками родителей, бабушки — королевы Виктории, сестер, брата, супруга. Многие давно уже ушли в мир иной. Теперь не стало и Сергея Александро­вича. Она хотела, чтобы впредь ничто не связывало ее со светской жизнью. Все свои драгоценности, включая обручальное кольцо, она раз­делила на три группы. Одна — подарки от Императорской семьи — была отдана казне. Другую часть она подарила родственникам, а третью, самую большую, она решила употребить на осуществле­ние задуманного ею плана — постройки обители молитвы, труда и милосердия. Помимо драгоценностей она распродала все име­ющиеся у нее ценные предметы искусства на постройку обители, мысль о создании которой появилась у Елизаветы Феодоровны в 1906 г. Это стало целью ее жизни. Это стало ее подвигом. Елизавета Феодоровна всегда уважала жизнь русских монахинь, их затворническую жизнь, подчиненную строгому монастырско­му уставу, с постоянными молитвами и созерцанием духовного мира. Она, однако, считала, что постоянные молитвы и внутрен­нее созерцание должны быть конечным вознаграждением для тех, кто уже отдал все силы на благо служения Богу через ближнего своего. Она считала, что работа является основой религиозной жизни а моление - это как отдохновение после трудов души и тела. Она хотела сначала послужить людям, как завещал Иисус Христос. Елизавета Феодоровна приобрела усадьбу с четырьмя домами и большим садом на дальней стороне от Москва-реки вдоль Большой Ордынки. Здесь она и решила учредить свою обитель, дав ей имя Марфо-Мариинской в честь святых Марфы и Марии. В одном доме были устроены столовая, кухня и кладовая для сестер, в другом оборудована больница с 4-мя палатами, отдельными помещениями для тяжелобольных, операционной и перевязочной. Часть этого дома была переоборудована под церковь. В другом доме была оборудована аптека и поликлиника для приходящих больных. Рядом с больницей находился дом настоятельницы, в четвертом доме была устроена квартира для священника-духовника, а на нижнем этаже - классы для девочек Марфо-Мариинского приюта и библиотека. В громадном саду могли отдыхать выздоравливающие, играть дети приюта. Занятая строительством обители, Великая Княгиня не забывала и о своем долге — помощи нуждающимся. Двери ее дома всегда были открыты для просителей, к какому бы сословию они ни принадлежали. Для помощи людям она использовала не только свои многочисленные связи в России, но и обращалась с просьбами и к своим родственникам за рубежом. Были у Великой Княгини и трудности. Создание обители было делом совершенно новым в России, и некоторые члены Святейшего Синода отнеслись к этой идее скептически. Были даже обвинения ее в протестантизме. Великой Княгине пришлось несколько раз переделывать устав обители, чтобы удовлетворить все требования Синода. И некоторые из её «друзей», видевших смысл жизни в удовлетворении своих земных потребностей и в удовольствиях, неодобрительно отнеслись к намерению Елизаветы Феодоровны уйти от мира и критиковали ее. Но Великая Княгиня, встав на путь Христов, перенесла все испытания. Она знала, что когда совершается какое-то богоугодное дело, оно никогда легко не устраивается. Император Николай II, ясно понимая идею создания обители, одобрил ее. Своим указом он способствовал ускорению утверждения Синодом устава обители. Обитель святых Марфы и Марии открылась 10 февраля (ст.ст.) 1909 г. В этом же году Елизавета Феодоровна купила еще участок, прилегающий к саду обители, с домом, где было устроено общежитие для сирот и гостиница для приезжающих в обитель. С этого времени начала работать больница обители, где обучен¬ные сестры милосердия под руководством доктора медицины А. А. Никитина лечили бедноту, обитателей Хитрова рынка, людей «дна» Москвы. Елизавета Феодоровна в сопровождении одной из сестер милосердия посещала трущобы Хитрова рынка, одного из самых постыдных районов Москвы, а от стремления полицейских сопровождать ее всегда отказывалась, говоря, что жизнь ее не в их руках, а в руках Божьих. И не было ни одного случая, чтобы обитатели Хитрова рынка, а здесь жили нищие, бродяги, карманные воры, скупщики краденого, обижали или оскорбляли Елизавету Феодоровну, все относились к ней с уважением и называли «Сестра Елизавета» или «Матушка». Великая Княгиня, будучи не в силах решить проблемы Хитрова рынка, старалась спасти сирот, несчастных детей, просила отдать их ей для лечения и обучения. И она добивалась своего: мальчики помещались в общежитие, получая хорошее питание и физическое развитие, девочек устраивали в закрытые учебные заведения или приюты, где также следили за их здоровьем и духовным ростом. Лечили в обители и взрослых людей, бродяг и пьяниц, заботясь не только об их физическом здоровье, но и выздоровлении души Дело, начатое Великой Княгиней Елизаветой Феодоровной, имело громадное значение для простых русских людей. Пример ее нашел подражание среди класса имущих, послужил целям благотворительности и милосердия. И если бы не Октябрьский переворот, дело, которое начала Великая Княгиня, дело заботы о здоро¬вье народа, его грамотности и нравственных устоях никогда бы не заглохло. Последний в жизни своей подвиг Великая Княгиня Елизавета Фео¬доровна совершила уже после ужасных испытаний, выпавших на долю народов России во время Великой войны 1914-1918 гг., после Февральской революции и Октябрьского переворота. Отречение Государя, последовавший за этим всплеск анархического безумства, кровавые расправы, попирание основ законности, морали и нравственности, наглая клевета и всевозможные подозрения повлияли, конечно, на Елизавету Феодоровну, но не сломили её духа. Она была тверда в своей заботе об обители, о сестрах милосердия, ободряла их молитвой. Её посетил шведский министр, который от имени кайзера Вильгельма предложил ей уехать из России. Но как могла Великая княгиня покинуть страну, покинуть вверенных ей Богом сестер и больных? Она решительно отказалась, министр ушел ни с чем. 25 октября (ст.ст.) Временное правительство пало. У власти оказался Ленин и его приспешники. Первое время Марфо-Мариинскую обитель большевики не трогали. Наоборот, оказывали уважение сестрам и утвердили специальный рацион для больных. Но повсеместно начался красный террор, отряды ЧК свирепствовали по-всюду, начались аресты, пытки, казни. По доносам уничтожались целые семьи ни в чем неповинных людей. Бывшие представители состоятельных классов боялись оказывать внимание Великой Княгине. Вокруг обители образовалась пустота. После заключения позорного Брестского мира немцы добились у Советов согласия на вывоз Великой Княгини за границу, на что она ответила категорическим отказом, говоря: «Я никому ничего дурного не сделала. Буди воля Господня!». Граф Мирбах, посол Германии, дважды пытался добиться приема у Великой Княгини, но она не приняла его, как представителя Германии — вражеской страны. Это был последний шанс на спасение, от которого Елизавета Феодоровна стойко отказалась. Настало трагическое, черное время для царской семьи, для аристократов, офицеров, духовенства, представителей имущественных классов. Ленин, зная популярность Великой Княгини среди простых людей и опасаясь, что ее арест вызовет возмущение народа и выступления против советской власти, решил действовать хитростью и обманом. Большевики арестовали Елизавету Федоровну на третий день святой Пасхи 1918 г. Ей даже не дали времени, чтобы отдать последние распоряжения и обойти больных. Большевики силой оторвали от нее сестер, желающих попрощаться с Матушкой, и разрешили поехать с нею только двум сестрам: Варваре Яковлевой и Екатерине Янышевой. Увезли ее солдаты-латыши. Начался Крестный путь Великой Княгини. Великая Княгиня Елизавета Феодоровна вместе с сестрами была привезена в Алапаевск Пермской губернии, где уже находились Великие Князья — члены царской семьи: Сергей Михайлович, три брата Иоанн, Константин и Игорь — сыновья Великого князя Константина Константиновича (поэта «К.Р.»), князь Владимир Палей, а также Федор Михайлович Ремез — секретарь Сергея Михайловича. После злодейской расправы с семьей Государя, учиненной большевиками в ночь на 17 июля 1918 г. в Екатеринбурге, в ночь на 18 июля произошло адское преступление в Алапаевске. Узников разбудили ночью и повезли в повозках в направлении деревни Синичихи, где недалеко находился заброшенный рудник. Одна из шахт рудника, Нижняя Селимская, была глубиной 60 метров. С площадной руганью палачи стали бросать в шахту свои жертвы. Первой столкнули в шахту Елизавету Феодоровну (ей было в ту пору 54 года). Она громко молилась и крестилась, говоря: «Господи, прости им, не знают, что делают!». Затем бросали в шахту (живыми!) всех остальных, в том числе и инокиню Варвару. Только Сергей Михайлович, вступив в борьбу с палачами, был застрелен. Великая Княгиня упала не на дно шахты, а на выступ, находившийся на глубине 15 метров. С нею рядом нашли потом князя Игоря с перевязанной раненой головой. Это святая Великая Княгиня, сама израненная во время падения, перевязала его в последние минуты своей жизни, употребив для этого свой апостольник. Случайный свидетель — местный крестьянин — видел, как к шахте подвезли узников и стали бросать их в зловонную яму. Он слышал также, как из глубины шахты раздавалось Херувимское пение. Это пели мученики во главе с Елизаветой Феодоровной. Святая Великая Княгиня пела для укрепления других до тех пор, пока душа её не рассталась с телом. Это был ее последний подвиг! Когда Белая армия адмирала Колчака заняла район Екатеринбурга и Алапаевска, то адмирал поручил судебному следователю Николаю Алексеевичу Соколову произвести расследование обоих преступлений: и в Екатеринбурге, и в Алапаевске. 8-11 октября были найдены тела всех погибших. Елизавета Феодоровна была найдена.с кровоподтеками и ранами на мышцах и на поверхности черепного свода. С ней была обнаружена иконка Спасителя, украшенная драгоценными камнями, и с надписью на обороте: «Вербная Суббота 13 апреля 1891 г.» — это был день перехода Великой Княгини Елизаветы Феодоровны в православие. И Екатеринбургское, и алапаевское убийство — дело рук злой воли одних лиц. Тела погибших после вскрытия и медицинского осмотра были перевезены в Алапаевск, где 18 октября 1918 г. была отслужена заупокойная всенощная. После прощания под пение «Святый Боже» гробы были на руках перенесены и поставлены в склеп Свято-Троицкого собора. Но алапаевские мученики не нашли постоянного упокоения. Вскоре началось наступление крас¬ных, останки нужно было перевезти в безопасное место... В июле 1919 г. восемь алапаевских гробов в сопровождении о. Серафима и послушников были в товарном вагоне направлены в направлении Читы. В Чите гробы с телами мучеников нахо-дились шесть месяцев останкам мучеников пришлось снова спасаться. Теперь за пределы нашей Родины. 26 февраля (ст.ст.) 1920 г. двинулись останки мучеников к новому месту упокоения. Вначале в Пекин, затем, хлопотами сестры Елизаветы Феодоровны принцессы Виктории, — в Иерусалим, к храму св. Марии Магдалины, на освящении которого присутствовала Елизавета Федоровна в 1888 г. По прибытии гробов в Иерусалим в январе 1921 г., они были встречены русским и греческим духовенством, английскими властями, местными жителями и русскими паломниками. Погребение совершил Патриарх Дамиан в сослужении многочисленного духовенства. В ногах гроба Елизаветы Феодоровны была положена шкатулка с кистью руки её супруга Сергея Александровича. Видимо, она не расставалась с нею ни при аресте, ни перед самой своей гибелью. Все, кто знал Елизавету Феодоровну, отмечали ее высокое чувство долга, ее религиозность, ее доброту, ее умение видеть в людях хорошее. Она всегда, в самые трудные минуты, излучала мир и любовь и никогда — уныние. Собор архиереев Православной Русской Церк­ви за рубежом постановил в 1981 г. причислить к лику святых всех пострадавших от безбожной власти в России мучеников и исповедников пра­вославной веры. РПЦЗ постановила перенести св. мощи Великой Княгини Елизаветы и инокини Варвары из склепа-усыпальницы в самый храм св. Марии Магдалины. На одном из гробов была укреплена табличка:

Её Императорское Высочество, Строитель­ница Марфо-Мариинской обители любви и милосердия в Москве, Благоверная Государыня Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, убиенная на 5 июля 1918 г. в Алапаевске Пермской губернии. Родилась 20 октября (2 ноября н.ст.) 1864 г. Тезоименитство 5 сентября.

И на другом гробу:

Крестовая сестра Марфо-Мариинской оби­тели любви и милосердия в Москве Варвара Яковлева, убиенная на 5 июля 1918 г. в Алапаевске Пермской губернии. Тезоименитство 4 декабря. 

Архиерейский Собор Русской Православной Церкви в 1992 г. причислил Великую Княгиню Елизавету Феодоровну и инокиню Варвару к лику святых новомучениц. Царствие им Небесное и вечная им память!