Заброшенный храм
Еще в безбожный строй
Закрыли этот храм,
Но летнею порой
Как будто праздник там.
Вот голубь над штырем
Крылами замахал,
И словно бы крестом
Давно упавшим стал.
На солнце золотом,
Лишь туча уплыла,
Омытые дождем
Сверкают купола.
И птицы без конца
Неслыханно поют,
На клиросных крыльцах
Найдя себе уют.
На паперти кусты
Сирени зацвели,
Душистые цветы
На ветках поднесли.
Как Федя сектантов разоблачил
Даже солнце в это летнее, чудесное утро обильно льющее свет сквозь просторные окна гастронома, не могло прояснить хмурые лица покупателей. Зато оно хорошо освещало опустевшие прилавки магазина. Почти безостановочно плыла очередь. Отец Наум не заметил, как поравнялся с продавцом. Его седая до белизны борода, изборожденное морщинами лицо указывали, что этот человек прожил не один десяток лет, лет непростых. И действительно, за плечами осталась не только жизнь служения Богу в храмах, но и сталинские лагеря, годы хрущевских гонений, брежневских притеснений.
Прелесть
Всего лишь год старая Ольга регулярно посещала свой родной храм, расположенный на окраине городка. До этого у нее все не хватало времени. Она лет двадцать разъезжала по лаврам, пустыням, разным святым местам. «В своей церкви не то, а вот там благодать…», — объясняла она тогда причину своих чрезмерных паломничеств...
Темный снег
Возвращаясь со школы, Павлик даже на снежном покрове двора видел приветственные искорки-самоцветы. Мимоходом отразил в окне дома поднятые веером пальцы руки и представил, как обрадует этим жестом о полученных пятерках родителей. Но здесь, перед самым порогом, мальчика остановили какие-то удивительные звуки. Он оглянулся. Тревожное предчувствие враз омрачило его лицо. Тяжело, будто одолевая невидимые преграды, подошел к собачьей будке, что ютилась возле сарая. Из черной пустоты отверстия выпрыгнул такой же черный, пузатенький щенок.
День любви, а дальше?
Лицо праздника
Существует то великое, святое, что нельзя выставлять напоказ, чем нельзя играть. Это любовь. Тот, кто это игнорирует, может нравственно очень низко пасть. Пример этого — отмечание так называемого праздника любви, «импортируемого» с Запада, как «изобретение» тамошних торговцев и следствие «сексуальной революции».
Возвращение к жизни
Будто догоняя собственный взгляд, быстро шагал Степан по широкой полевой равнине. В лицо неприветливо дул осенний ветер. Но вдруг забылась и эта неприязненность погоды, как только на горизонте затеплились огоньки села.
Радость так и хлынула в груди. Но в последующий миг наилучшие чувства поглотились воспоминаниями. Степан остановился. Поднес к глазам дрожащие ладони. Так хотелось закрыться ему от вины, от прошлого. Но тень лет будто слилась с вечерним сумраком и все глубже оседала в душу.
Атеист
Городской одинокий священник Петр в свои пятьдесят с лишним лет решил, наконец, осуществить давнюю мечту. Он обратился к правящему архиерею с необычным прошением: отправить его на сельский приход. Отца Петра с крестьянскими корнями всегда тянуло в родную стихию. Хотелось там, в тишине и покое, служить Богу. Его обращение владыка тут же удовлетворил. Ведь священников в сельской местности не хватало.
Новогодний молебен
Так в свое время распорядилась богоборческая власть по наущению лукавого, что Новый год празднуется, когда начинается последняя и самая строгая неделя Рождественского поста. А пост — это особое время молитвы, обогащения добродетелями, борьбы с телесными страстями…
Затянувшийся грех
Заря в холодное осеннее утро только начинала растворять тьму ночи. Мария поднималась по многочисленным ступенькам, будто ступая и возвышаясь по ним душой, к центральному входу обители. Переступив порог, она вошла в другой, воистину неземной, по-особому уютный и светлый мир. Поангельски пел мужской монашеский хор, неповторимо пахло ладаном и свечами
Непокорная Анисия
Храм этого маленького городка был также небольшим. Он сиротливо стоял на окраине, из-за чего, видимо, и уцелел. Ибо великолепные центральные церкви и даже соборы все были разрушены безбожниками в 30-40 гг.
