Рождественское чудо

Шла зима 1942-1943 гг. Моя бабушка, в то время четырнадцатилетняя девочка, вместе с мамой, моей прабабушкой, и двумя старшими братьями недавно возвра-
тилась из разгромленного и расформированного партизанского отряда. Они пришли в деревню Стрелки, расположенную вблизи г. Ярцево, Смоленской области, где жили в довоенное время. Деревня находилась в зоне оккупации. Родной дом сгорел в первые месяцы  войны. Их приютила Маланья Андроновна, которая, как говорила бабушка, до войны работала у них «в батраках». Ее не обижали, прабабушка каждый день ее кормила и щедро снабжала продуктами для семьи. «Спасибо за обед, поел дармоед», - говорила Маланья, уходя из семьи моих предков.
Из всей деревни только одна Маланья предложила приют семье моей  бабушки и им пришлось жить с ней в одном доме. Дом ее был – одно название…  Они под столом прятались от дождя, протекавшего сквозь прохудившуюся крышу.
Есть было нечего… Им приходилось ходить по соседним д мам и деревням просить себе пропитание. Чаще всего это делала моя бабушка.
«Пойду, - говорит бабушка, - постучу, попрошу покушать. Кто очистки картофельные даст, кто сыворотки нальет, кто сухариком поделится, бывает, кто-то и накормит, но такое случалось редко».
В Рождественский  сочельник у них не было в доме вообще никакой пищи, ничего съестного.
Моя прабабушка, глубоко верующий человек, говорила:
- Дети, завтра такой великий праздник! Господь милостив. Он нас не оставит.
Уже вечерело. Все ждали, когда вернется с работы бабушкин брат Володя.  Он работал на железнодорожной  станции Ярцево, чистил топки паровозов.  Его все не было. Бабушке и прабабушке уже волей-неволей стали приходить в голову самые плохие мысли: может быть, немцы убили где-нибудь?
Когда стало совсем поздно, они уже хотели идти его искать на свой страх и риск.
Но тут, как рассказывала бабушка, открылась дверь, и прямо на пороге упал в обморок ее брат Володя, задавленный огромным тяжелым рюкзаком, наполненным …КОЛБАСОЙ.
- Мы волновались!  Где ты был? Почему так поздно вернулся?
- Спрашивали все очнувшегося деда Володю.
Тогда  дедушка, ныне покойный,  рассказал, что к немцам в качестве провизии поступил целый вагон колбасы, но они почему-то колбасу забраковали  и решили тут же на станции закопать.  Они с товарищем узнали об этом и решили остаться после работы, спрятавшись в укромном месте, дождаться, пока закопают колбасу. Дедушке Володе удалось даже где-то раздобыть рюкзак, и он взял столько колбасы, сколько смог унести.
Так семья моей бабушки в Рождественскую ночь голодного
1943 года разговелась колбасой. Как вспоминала бабушка, колбаса была самых разных сортов: тоненькая копченая, похожая на охотничью, и толстая, похожая на зельц, по размерам напоминавшая нашу вареную, и такая, как теперешняя копченая. Колбаса оказалась совсем не испорченной, и почему немцы ее забраковали, они так и не поняли.