Личный враг фюрера

Читатели старшего поколения помнят, наверное, скупые признания наших газет весны победного, 45-го года о проведении "советскими подводниками Краснознаменной Балтики" "атаки века" - уничтожения немецкого круизного лайнера "Вильгельм Густлов" с несколькими тысячами фашистских подводников на борту.

"Вильгельм Густлов"

Автора, тогда совсем еще юного школьника, - и то задевала бросающаяся в глаза даже ему, деревенскому пареньку, эта жестокая обезличенность совершенного подвига. Приставая к отцу, учителю, я все допытывался:

- Что значит "подводники вообще"? Ведь кто-то совершенно определенный, имеющий имя, фамилию и воинское звание нажал тогда на кнопку "Пуск!" Или скомандовал "Пли!" Почему же его не называют?

В ответ отец лишь недоуменно пожимал плечами.

Много позже, в конце 80-х годов, автору, начинающему журналисту, удалось, преодолев, деликатно выражаясь, "большие трудности", встретиться с одним из немногих пассажиров "того самого" немецкого парохода, уцелевшим в том страшном рейсе и побеседовать с ним.

Итак, слово - германскому бизнесмену, бывшему командиру немецкой океанской подводной лодки Эриху фон Шмитке:

- В момент начала Второй мировой войны я находился в дальнем по тем временам походе: милях в 60 северо-западнее Англии, если считать от ее северной оконечности. Первым полученным мною тогда по радио боевым приказом было:

- Внимание всем лодкам, развернутым на позициях! Начиная с момента получения настоящей радиограммы, приступить к морской блокаде Британии путем тотального потопления ее транспортного, пассажирского и боевого флота! Как прибывающего извне, так и покидающего метрополию! Действовать самостоятельно, руководствуясь ранее полученными приказами, здравым смыслом и по обстановке!

И началось...

Так в непрерывных боевых походах, незаметно, под грохот торпедных залпов с одной стороны и глубинных бомб и авиабомб англо-саксов дотянули мы до конца 1944 года. В 20-х числах ноября я получил от гросс-адмирала Деница в виде поощрения за результативный поход в Атлантику разрешение "передохнуть" в глубоком тылу "перед началом решающей битвы на море". Как следом выяснилось - в Данциге, пункте дислокации 2-й учебной дивизии подводных лодок. Часть личного состава которой, более двух тысяч подводников, в основном курсантов эвакуированных из рейха военно-морских училищ подводного плавания, постоянно проживала именно на "Вильгельме Густлове", переоборудованном в плавбазу лодок.

По тому времени судно это, известное в пассажирском варианте всему довоенному высшему свету Европы и Америки, было гигантом с двух- и четырехместными каютами на 1800 человек, развивавшим скорость до 16 узлов, длиной 210 метров...

К середине января 1945 года ситуация в восточной Балтике резко обострилась: русским ценой огромных потерь удалось отрезать и прижать к морю в районе Восточной Пруссии нашу крупную группировку. И фюрер принимает решение:

- Приступить к ее эвакуации морским путем!

Капитан-лейтенант Александр Маринеско

От автора: Здесь я вынужден прервать рассказ немецкого бизнесмена Шмитке, чтобы познакомить читателей с еще одним героем, участником памятного события, о котором ниже пойдет речь. Имеется в виду командир советской подводной лодки "С-13" серии IX бис Александр Маринеско. В свой последний за войну поход его 78-метровая, водоизмещением 870 тонн, скоростью хода до 20 узлов в надводном и 9 узлов в подводном положении лодка выходит из базы 11 января 1945 года. Как всегда - ночью ее провожают на пирсе командир дивизиона адмирал Александр Орел и офицеры штаба Балтфлота. И уже вечером 13-го лодка пересекает кромку горла Данцигского залива...

Эрих фон Шмитке продолжает свой рассказ:

- Я оказался на судне в числе первых его пассажиров в самом "тепленьком" местечке - рядом с запломбированными апартаментами самого фюрера! Наблюдал со своей палубы и посадку подводников. А это - примерно 2300 человек! Они подошли к пирсу, словно на параде, шеренгами по 16 человек. Следом с одинаковыми походными чемоданчиками в руках взошли на борт настоящие "морские волки", командиры лодок - цвет нации, любимцы гросс-адмирала Карла Денница...

От автора:

- Тем временем 26 января "С-13" принимает шифровку из штаба флота: "Командирам подводных лодок, находящихся в море! Ожидается бегство фашистов из Кенигсберга и Данцига. Предлагается атаковать, действуя по обстановке, прежде всего крупные боевые корабли и транспорты..."

Эрих фон Шмитке:

- В последний, пятый день погрузки на борт поднялись еще 1300 подводников гарнизона Окстерхерт; в общей сложности на "Густлове" в момент отплытия находилось 8240 человек(!).

От автора:

- После полуночи 29 января вахтенный офицер "С-13" Лев Ефременков замечает, наконец, стоя на походном мостике и кутаясь в реглан, вдали затемненные огни судна, идущего в западном направлении с боевым охранением. Получив доклад, Маринеско приказывает:

- Полный вперед! Штурман, попытайтесь найти подход со стороны берега!..

30 января первый караван немецких судов отрывается от погони. Но уже в 21 час 10 минут командир торпедно-артиллерийской боевой части Константин Василенко обнаруживает новую групповую цель. Лодка в этот момент занимает удобную для атаки позицию недалеко от кромки берега...

Эрих фон Шмитке:

- Слово "караван" и, тем более, "конвой" к вышедшему в море ордеру судов явно не подходило: за быстроходными "Густловым" и миноносцами боевого охранения плелись теплоход "Ганза" и турбоход "Геттинген", причисленные по недоразумению к категории "судов конвоя"; в непосредственном охранении следовал миноносец "Леве" и тралыцик-торпедолов "ТФ-19"...

Чтобы не рисковать, капитан "Густлова" отдает приказ прижиматься как можно ближе к берегу. Такое "предусмотрительное" решение позднее приведет к тому, что мы угодим прямиком в лапы русским подводникам, подкарауливавшим нас на этом импровизированном "фарватере"...

От автора:

- Тем временем Маринеско подруливает свою лодку на волне и без помех выводит ее на ударную позицию в районе банки "Штольпе-банк". Константин Василенко и два его торпедиста, задраившись в носовом отсеке, не сводят глаз с приборов. Наконец капитан-лейтенант Василенко получает по переговорной трубе заветный долгожданный приказ:

- Носовые... пли!

Василенко делает отмашку старшине 2-й статьи Владимиру Курочкину, и тот рвет на себя стрельбовые рукоятки...

Торпеды с шипением выходят из аппаратов в 23 часа 08 минут точнее - три торпеды из четырех. Последнюю в пусковой трубе заклинивает... На 37-й секунде отсчета команда лодки, зависшей на глубине 45 метров, слышит приглушенные расстоянием разрывы...

Эрих фон Шмитке:

- Я, разомлев на диване в каюте помощника капитана "Густлова", приготовился было поднять очередной бокал за наше благополучное возвращение в фатерлянд, как наш корабль вздрогнул и его тряхнуло. Освещение на корабле гаснет, затем на мгновение восстанавливается и следом вырубается окончательно. Я понимаю, что это катастрофа...

Выскакиваю в темный коридор и, сбивая с ног бегущих мне навстречу, добираюсь до своей каюты и не спеша надеваю два спасательных пояса. Крен судна между тем увеличивается; ясно, что торпеды попали в левый борт. В полной темноте, прокладывая себе дорогу кулаками и рукояткой "Вальтера", выбираюсь на палубу, где тысячи обезумевших людей мечутся, истошно вопя и блокируя все попытки судовой команды организовать упорядоченное покидание судна.

Понимая, что все паникеры обречены, я добираюсь до центра борта и бросаюсь в пучину вниз головой... Вынырнув в десятке метров от угрожающе нависшего над головой борта, нашариваю на поясе шнур от надувного плотика, наматываю его на левую руку и отплываю в сторону от погружающейся в пучину громадины...

Через 15 минут после попадания торпед в борт все кончено: корабль скрывается под водой, выдыхая на прощанье клубы пара из раскаленных котлов. Из 8 тыс. человек, в том числе 3700 первоклассных подводников, будет спасено подоспевшими плавсредствами лишь 988...

Шведская газета с сообщением о потоплении "Вильгельма Густлова"

От автора:

- О гибели надежды Германии - цвета ее подводного флота - фюреру докладывает вице-адмирал Фосс, личный представитель гросс-адмирала Деница при Имперской канцелярии. Гитлер впадает в бешенство, а затем, придя в себя, приказывает:

- Командира конвоя - расстрелять!

- Командира атаковавшей конвой советской подводной лодки заочно приговорить к смертной казни как моего личного врага и врага рейха!

И объявляет трехдневный траур по погибшим во всей Германии...

Тем временем Маринеско в 4 часа 31 января отрывается от преследования кораблей охранения и берет курс к родным берегам, которые встречают победителя на редкость неприветливо.

Эрих фон Шмитке:

- Меня подобрала команда с крейсера "Адмирал Хиппер". Я, в конце концов, выкарабкался и, вернувшись на родину, пытался даже восстановить в Киле боеспособность уцелевшего в катастрофе плавсредства, но было уже поздно: крах рейха был неминуем. Ваш Маринеско (так, кажется, его именовали после войны в наших публикациях?), безусловно, совершил чудо, выполняя свой воинский долг. Флаг своего подводного корабля он, несомненно, прославил в веках. У себя в Германий мы чтим его боевые дела, введя знаменитую "атаку века" в наши учебники по морской тактике. В то же время мы наслышаны о том

От автора:

- По горячим следам, в конце мая победного 1945 года кадровики Балтфлота, боевые командиры бригады и командование представили Маринеско к присвоению высокого звания Героя Советского Союза. Начальник Управления кадров флота контр-адмирал М.Антонов отреагировал оперативно и - увы - далеко не адекватно: "Главком ВМФ считает нецелесообразным возбуждать ходатайство перед министром Обороны о присвоении А.И. Маринеско высокого звания..." Следом "перестраивается на марше" и "колеблется вместе с генеральной линией" и командующий Балтфлотом адмирал В.Трибуц: "Этот Маринеско, по информации политотдела - пьяница..." Дальше всех в блокировке представления легендарного подводника заходит его лютый личный недруг, начальник Политуправления ВМФ адмирал В. Гришанов: прослышав о попытке "безответственных должностных лиц" наградить героя, он впадает в припадке бешенства в невменяемое состояние: "Этот Маринеско своим аморальным поведением позорит Флот! Ничего ему вообще не давать!.."

Но советский ВМФ, слава Богу, имеет на тот момент с своих рядах и мужественных моряков, здравомыслящих флотоводцев. Так, в частности, бывший нарком ВМФ адмирал флота Н. Кузнецов еще в 1958 году заявляет:

- Подвиг Александра Маринеско навеки останется в благодарной памяти советских моряков!..

Еще через пару лет, в 1960 году протрезвление находит и на тогдашнего министра Обороны маршала Р. Малиновского: "Приказываю отменить все наказания, вынесенные по дисциплинарной линии герою, восстановить его в прежнем воинском звании и повысить пенсию до установленного Законом размера..."

Позже приходит к герою всенародное признание: в 1987 году в Лиепае воздвигается памятник экипажу героической "С-13" и ее прославленному командиру Маринеско - двухметровая стела с текстом, исполненным литыми бронзовыми буквами. Проходит всего неделя - и темной ночью над памятником совершается акт неслыханного вандализма: в слякотную, глухую полночь к стене подкрадываются "посланцы" осатаневшего от жажды мщения вице-адмирала А.Корниенко и зубилами срубают имя Маринеско из текста на памятнике. Позднее, в процессе "служебного расследования инцидента" бывший начальник политотдела соединения подводных лодок капитан 1-го ранга Василий Иванов, стыдливо отводя глаза от грозной комиссии, признается:

- Да, был грех! Но это - не моя инициатива: приказание убрать фимилию Маринеско отдал член Военного совета, начальник Политуправления Балтфлота вице-адмирал Корниенко...

- Интересно знать - почему? - сурово нахмуривается председатель следственной комиссии, седой ветеран отгремевшей войны.

- Так в Постановлении ЦК и Правительства об увековечении памяти лично Маринеско ничего не говорится! - на полном серьезе ответствует каперанг В. Иванов.

- Так что же, по-твоему: рядовые матросы из экипажа "С-13" в том бою топили фрицев, а их командир Маринеско в тот самый момент, забаррикадировавшись в своей каюте, за обе щеки уплетал американскую тушенку?! Так тебя следует понимать, - туды твою в качель? Таким ты представляешь себе выполнение Маринеско его долга перед Родиной?! Счастье твое. Иванов, что мы с тобой разбираемся за твои подлости в мирное время! Будь сегодня фронт, - я бы с тобой поговорил иначе. Да, пожалуй, и моряки "С-13" нашли бы под пулями для тебя подходящие слова - это уж как пить дать...

И лишь незадолго до своей кончины бывший нарком ВМФ адмирал флота Николай Кузнецов произнес слова горького признания:

- Мы, командиры, не поняли Александра Маринеско и вовремя не пришли ему на помощь! Это - несмываемое пятно на боевом знамени Советского Флота!..