История петрашевцев: казнить нельзя помиловать

Ф. М. Достоевский. Картина художника Перова.

В «Идиоте» Достоевского есть такие слова князя Мышкина: «Приведите и поставьте солдата против самой пушки на сражении и стреляйте в него, он еще всё будет надеяться, но прочтите этому самому солдату приговор наверно, и он с ума сойдет или заплачет. Кто сказал, что человеческая природа в состоянии вынести это без сумасшествия? Зачем такое ругательство, безобразное, ненужное, напрасное? Может быть, и есть такой человек, которому прочли приговор, дали помучиться, а потом сказали: «Ступай, тебя прощают». Вот этакой человек, может быть, мог бы рассказать. Об этой муке и об этом ужасе и Христос говорил. Нет, с человеком так нельзя поступать!». Достоевский знал досконально то, о чем писал. Ему довелось это пережить…

Третьего января 1850 г. на его глазах товарищей его Петрашевского, Спешнева и Момбелли привязывали к серым столбам и надвинули на лица колпаки. Щелкнули затворы солдатских ружей… Достоевский и еще семнадцать обвиненных должны были быть следующими, но спустя полминуты — целую вечность ожидания, немого ужаса, предсмертного оцепенения — раздалась барабанная дробь, ружья вновь были направлены стволами вверх, а из появившегося на Семеновском плацу экипажа вышел флигель-адъютант с бумагой. В ней государь император Николай I даровал осужденным жизнь взамен смертной казни. Петрашевцы были помилованы. Так в чем же их вина? И к чему был этот спектакль, слишком похожий на изощренную пытку?

Казнь петрашевцев

Ни в одном другом политическом процессе в России не было задействовано столько литераторов и ученых: кроме самого Петрашевского, одного из авторов замечательного «Словаря иностранных слов», и Достоевского, здесь были замешаны Плещеев, Пальм, Дуров, Толь, химик Ф. Львов, гигиенист Д. Д. Ахшарумов. В список попал бы и Белинский, если бы не умер до процесса. Как бы то ни было, его имя все равно стало одним из ключевых в деле петрашевцев. Им вменялось в вину чтение запрещенного письма Белинского Гоголю. Впоследствии даже имя Белинского, которого петрашевцы считали своим идейным учителем, было изъято из обращения.

В 40-х гг. российское самодержавие чувствует зреющую опасность: во Франции близится революция 48-го г., в Германии Маркс и Энгельс, в Англии чартистское движение — кругом идет борьба за свободу и демократию. И лишь Россия в крепких руках Николая I остается оплотом самодержавия, реакции, строгой цензуры. Четверть века прошло после восстания декабристов — и вот новое поколение готово бороться. Петрашевцы увлекаются идеями французских социальных реформаторов, обсуждают «фаланстеры» Фурье, Прудона, Луи-Блана. Участники кружка собирались по пятницам у Петрашевского, пользовались его библиотекой, в которой были собраны запрещенные книги по материалистической философии, утопическому социализму и истории революционных движений.

Петрашевский Михаил Васильевич

Да, Петрашевский признавал себя сторонником социалистических идей, да, он выступал за демократизацию политического строя России и освобождение крестьян с землёй. Он даже принимал участие в конце 1848 г. в совещаниях, посвященных организации тайного общества, был сторонником длительной подготовки народных масс к революционной борьбе. Но из всех социальных систем петрашевцы черпали только общегуманную подкладку, стремление положить общее благо, правду и справедливость в основу общественной жизни.
Кружок Петрашевского — это своего рода промежуточное звено между декабристами и коммунистами. Они впитали отчасти идеи и традиции декабристов, мечтавших через свержение самодержавия добиться благоденствия России, но по сравнению с далекими от народа декабристами петрашевцы представляли собой гораздо более демократическую группу.

Чуткий организм российской самодержавной власти кожей чувствовал таящуюся в петрашевцах угрозу. Так же, как и жандармы, которые очень четко представляли себе всю опасность идущей с Запада социалистической пропаганды. Они куда более трезво оценивали смысл реальных событий, чем позднейшие либеральные историки, потратившие немало труда, чтобы доказать «незначительность» дела петрашевцев.
Правительство, действуя с садистской жестокостью и холодным расчетом, поставило задачей психически сломить революционеров. Именно поэтому был организован чудовищный спектакль с казнью «заговорщиков». Годы ссылки в суровой Сибири стали уделом этой интеллектуальной элиты. Позже Достоевский сам писал, что в Сибири его «убеждения» изменились «постепенно и после очень-очень долгого времени». Это был «возврат к народному корню, к узнанию русской души, к признанию духа народного». Писатель вернулся к общественной и литературной жизни не тем, кем уходил на каторгу. Он разуверился в возможности улучшить действительность путем борьбы, усомнился в самой «природе человека», в способности человека «своими силами», своей разумной волей перестроить жизнь. Он стал искать поддержку в религии. Достоевский звал к покорности, терпению, примирению, но никогда не мог примириться с существовавшей действительностью.
В 1850 г. еще одна попытка изменить Россию окончилась крахом. Крахом, воплотившим не только в арестах и ссылках, но в полном моральном разгроме тех, кто нашел было в себе силы положить свою жизнь за то, чтобы сделать свою Родину лучше, справедливее, свободнее. Волна народного недовольства рано или поздно должна была прорваться, и, спустя еще полвека то, что могло стать очистительным дождем реформ, превратилось в неуправляемый ураган гражданской войны и террора.