Эту тайну никто и никогда не узнает

«Хлебовозы» свозили арестантов на территорию спецзоны хозяйственного управления НКВД, расположенной между обнесённым колючей проволокой лесом и остатками усадьбы Дрожжино. Место это называлось стрелковым полигоном «Бутово». Из машин заключённых вели в длинный барак, где проводили перекличку, затем сверяли людей с доставленными вместе с ними из тюрем документами и объявляли приговор: смертная казнь. Во избежание попыток побега и бунтов, в тюрьмах приговоры не оглашались, и по дороге люди думали, что их перевозят в другую тюрьму или в пересыльный лагерь. И только в бараке на полигоне они узнавали правду. В некоторые дни несколько десятков, в другие – несколько сотен человек ждали здесь рассвета и смерти. Как проводили они эти последние часы, какие звуки доносились из-за деревянных барачных стен, – эту тайну никто и никогда не узнает. После восхода солнца начинала работать расстрельная команда, состоявшая из нескольких человек. Смертников выводили из барака небольшими группами, ставили на край вырытого заранее при помощи экскаватора рва и убивали по очереди выстрелами в затылок из пистолета. Палач видел каждого человека, которого сначала выводил из барака, а потом расстреливал. Потом расстрельная команда получала ведро спирта, и к вечеру водитель довозил их до общежития НКВД в полубессознательном состоянии, чтобы через несколько дней всё повторилось сначала.
Всего на Бутовском полигоне с августа 1937 г. по октябрь 1938 г. были расстреляны 20 761 человек. Их могилой стали 13 рвов, выкопанных местными жителями с помощью бульдозера, общей протяжённостью 900 метров.
(Из статьи «Бутовский полигон» на сайте «Правмир»).

Я родилась 30 октября. Мой день рождения пришёлся на День памяти жертв политических репрессий. Правда, мы, родившиеся в 70-е годы, и не знали о том, что были такие жертвы, что был расстрельный полигон в Бутово, что миллионы невинных людей провели в лагерях. Может быть, только моя душа чувствовала, что когда-то именно 30 октября станет днем памяти. Я всегда с особым трепетом и благоговением относилась к новомученикам. Перечитала много историй, пересмотрела разные фильмы. Лично для меня именно новомученики стали огромной опорой в трудной жизненной ситуации.
Нам было тяжело с детьми. Я представляла, как мучились матери, разлучённые со своими чадами в годы гонений, и благодарила Бога за то, что мои дети со мной. На меня клеветали, меня оскорбляли, а я думала о том, как невинные люди страдали в лагерях, даже лишались жизни, и радовалась тому, что вокруг меня столько замечательных и добрых людей. Пример новомучеников и исповедников Российских всегда меня очень вдохновлял. «Отец Арсений» — книга, которую я прочла одной из первых. Потом были ещё сотни, если не тысячи книг. Но именно после прочтения этой книги в моем внутреннем мире произошли изменения.

Даже так случилось, что духовник нашего фонда служит на Соловецком Подворье в с. Фаустово. А я, грешница, по милости Божией, пою там на клиросе.
Иногда я приезжаю в Бутово. Люблю приезжать в будни, когда на полигоне никого нет. Хожу около расстрельных рвов, прикладываюсь к ним, разговариваю с мучениками, прошу у них помощи и поддержки. Они мне всегда помогают. Ни разу ещё не было так, чтоб мои молитвы к ним остались без ответа. Навещаю табличку моего любимого священномученика Серафима Чичагова. Я понимаю, что никто уже никогда не узнает, в каком из рвов похоронен до Страшного Суда Владыка Серафим, но зато он меня видит и знает, что я к нему приехала.

Моя бабушка Шура была очень верующим человеком. Но никогда открыто веру не исповедовала. Никто не знал, что дома она подолгу молится и что по воскресеньям и праздникам ездит в Елоховский собор. Моя мама пришла в храм после смерти бабушки. Хотя тогда уже было такое безразличное застойное время, мама подверглась гонениям и её чуть не лишили родительских прав за то, что она водила в храм меня. За меня боролись умные идейные люди, чтоб я «не сходила с ума» и не стала «боговерующей, как мать». Мама ушла в монастырь на несколько лет, я ушла из храма. И, благодаря этим идейным людям, я чуть не погибла ещё в молодости. Возвращение к Богу было очень тяжёлым. Это бежать от Него легко, а вот возвращаться...
Потом, когда стали открывать храмы, я была очень счастлива. Люди, не знавшие, что такое гонения, не поймут. Сейчас я еду в деревню по Егорьевскому шоссе — все храмы действующие. А в детстве ездили с дедушкой — все были закрыты, кроме, по-моему, того, что в Речицах. Это такая радость, что ты свободно можешь сказать: я — православный христианин, ходишь с крестиком на шее, дома можешь сделать иконостас хоть до пола. Надо пользоваться этим благодатным временем для спасения души. Каждый день беречь, каждую минутку. Детям своим рассказывать о том, как было, в Бутово их свозить или на другой расстрельный полигон. Мои вот теперь на Соловки просятся...
Самому младшему расстрелянному на Бутовском полигоне было 13 лет. А самому старшему — 87. Священномученика Серафима привезли расстреливать на носилках, он и ходить уже не мог. По-человечески думаешь: ну какой вред мог старик принести тогдашней власти? А значит, всё-таки мог. Владыка Серафим написал «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря», которая сыграла огромную роль в прославлении святого преподобного Серафима Саровского. Ведь это сейчас мы все прп Серафима почитаем, а тогда было много противников его прославления. Сколько всего сделал священномученик Серафим для русской православной церкви — и не перечесть. Вот враги его и уничтожили. Думали, убьют его, и будет вечно править безбожная власть. Только получилось-то всё наоборот. Убийцы, которые даже награды получали за расстрелы и мучения невинно осуждённых, прокляты и забыты, а священномученик Серафим, расстрелянный, как преступник за антиправительственную пропаганду, прославлен в лике святых и ему молятся!
Игорь Гарькавый, который часто водит экскурсии по Бутовскому полигону, утверждает, что «без представления о Пасхе здесь трудно находиться». Это правда. Потому что постоянно думаешь о том, что все эти люди пережили, как они мучались. Но как-то подумаешь так, а потом уже по-другому: они пережили страшное — разлуку с близкими, пытки, издевательства, последние часы, смерть. Но пережили! И попали в Царство Небесное. И, возможно, именно их молитвами до сих пор жива наша страна. И мы все, грешники.