«Русская Берёза» в гостях у Куликовых

В старинном московском доме № 9/5 по Гагаринскому переулку раньше была богадельня при храме. Храм взорвали, богадельню разогнали, но память о делах милосердия чудесным образом сохранилась в этих стенах. Память, которая выражается в добрых поступках местных жителей. «Русская Берёза» побывала в гостях у одной семьи, живущей в этом доме. И узнала историю, которая может быть весьма полезной нашим читателям.

Под покровом Божиим

Меня встретила радушная хозяйка – Татьяна Ивановна Куликова. И ввела в квартиру, каких сейчас очень мало в Москве. В коридоре и комнатах все стены увешаны иконами и хоругвями – самыми настоящими, не репродукциями. На полках шкафов — ряды разнокалиберных глиняных махоток, чугунных утюгов и прочей старины. А на середине большой комнаты огромный стол, занимающий чуть ли не половину жилплощади.
Здесь бывают многолюдные чаепития. Но это не основное предназначение стола. Большую часть времени на нём совершается нечто очень необычное, похожее на таинство: на столе делают… хоругви. Этим и славятся в православном мире Татьяна Куликова и её команда мастериц.

…Хозяйка работала, стоя у стола. С ней было три девочки разного возраста – дети прихожан из местной общины. К великому удивлению, я узнал, что они участвуют в изготовлении хоругвей.
Детям доверяют своими руками делать… святыни, на которые будут молиться, с которыми будут совершать крестные ходы, под которыми пойдут в бой российские воины! Колоссальная ответственность этой работы имеет огромное воспитательное значение: дети стараются быть похожими на взрослых: и тех, кто делает хоругви, и тех, кто потом будет их носить во время радостных торжеств и во время смертельных испытаний, то есть быть похожими на самых достойных наших соотечественников. А главное – ребята узнают о жизни святых, ангелов, Богородицы, Иисуса Христа, лики которых изображены на хоругвях, и славят их своей работой. Трудно переоценить это воспитание святынями.

Татьяна Куликова со своими помощницами

Отличнице из третьего класса школы № 1251 Оле Штырлиной очень нравится, что «мы шьём хоругви и дарим их монахам и воинам. Шили для Свято-Алексеевской пустыни под Ярославлем, для подводников Камчатки. Шили много хоругвей Пресвятой Богородицы и Спаса». Оля не знает, кем она хочет стать, когда вырастет. Вернее, её желания меняются под влиянием прочитанных книг и просмотренных фильмов: сначала хотела стать вулканологом, потом – палеонтологом, и так далее. Но при таком воспитании она в любом случае станет добрым православным человеком – а это главное.
Отличница Таня Чуприкова из четвёртого класса 1231-й школы смотрит на своё занятие с практической стороны: «Раньше не знала, как запрятать узелок, а теперь знаю. Раньше не знала, как шить хоругвь, а теперь знаю. Мы вместе их шьём и отдаём. Всё у нас вроде бы получается». Таня уверена, что шитье хоругвей пригодится ей в жизни – и в семье, и на работе. Её мама Оля, которая приводит девочку на занятия, охотно поддерживает эту уверенность.

А семиклассница Ксения (фамилию она просила не называть) — уже настоящая мастерица. Недавно она поразила Татьяну Ивановну своим поступком. Мама отправляла Ксению в монастырь на рождественские каникулы (девушка хорошо поёт в хоре). А батюшка, узнав о том, что она шьёт хоругви, попросил сделать одну для монастыря. Ксения сама сходила в магазин, купила всё что нужно. Подобрала икону на ткани, все отделки, сшила их – и через несколько дней принесла совершенно самостоятельную работу, которую отправили в монастырь.

Так делается хоругвь

Удивительно, что в свои тринадцать лет Ксения не бросила шитьё хоругвей, занятия в кружках и студиях детского православного центра «Сивцев Вражек» (воспитанники этого центра занимаются у Татьяны Куликовой). Ведь учителя говорят, что современные школьники интересуются таким творчеством лет до девяти, а в третьем классе они почти все бросают «детские увлечения», у них появляются «взрослые интересы».

— Почему ты не ушла из центра и от Татьяны Ивановны? — спросил я её.

— Потому что мне здесь нравится, всё это пригодится в жизни. И не могу оставить свой коллектив, в котором я уже пять лет. Здесь мои друзья, которых нет у меня в школе (там у ребят другие интересы). Мы вместе и работаем, и ездим в монастыри, и выступаем с благотворительными концертами в детских домах.

— Но ты за это не получаешь деньги, — могут возразить твои сверстники. — Зачем тебе эта благотворительность?

— Я люблю детей, работа с ними доставляет мне радость. Хочу стать педагогом — таким, как мои преподаватели.

Узнав, что все эти годы Ксения ездит в детский центр и к Татьяне Ивановне с другого конца Москвы, я очень удивился. Ведь других детей мамы приводят за ручку, даже если они живут в нескольких минутах ходьбы отсюда: боятся хулиганов и бандитов. Как же Ксения не боялась с восьми лет ездить одна — на Кропоткинскую из Медведково?

— А чего нам бояться, ведь мы под покровом Божиим, — ответила она убеждённо.

Ксения ходит в православный храм, исповедуется и причащается. Причём, её мама посещает другую церковь, не препятствуя выбору дочери. В общем, она вполне самостоятельный взрослый человек, который знает истинный смысл жизни, стремится к спасению души. И знает, что никакие бандиты не могут помешать достижению этой цели.

Таня Чуприкова

Шейте… хоругви!

— Почему вы решили заняться столь необычным делом — изготовлением святынь? — спросил я хозяйку.

— Мы с супругом — Сергеем Александровичем Куликовым — пришли к этому, — ответила она. — Ведь мы оба православные художники. И с хоругвями у нас естественно всё как-то получилось. Десять лет делали их вместе. Восемь лет назад Сергей Александрович умер… для окружающих. Но для меня он жив, я чувствую его помощь. И поэтому кольцо обручальное не снимаю с правой руки.
…В Гагаринском переулке Москвы верующие стали создавать общину храма священномученика Власия. А в то время эту церковь занимали артисты. Им очень нравилось это «помещение», потому что там прекрасная акустика. Они не хотели его покидать, несмотря на все просьбы священников и мирян. Пришлось выселять артистов через суд. Их выдворили из храма, начали его восстанавливать. Для начала убрали из придела личный кабинет главного артиста (с туалетом и душем) и многие другие несуразности.
— Своими руками украшали храм, — вспоминает Татьяна Ивановна. — В 1989 году нас благословил на это ещё Патриарх Пимен. А потом и Патриарх Алексий нашу общину тоже благословил. Тогда, в начале девяностых, во всём был дефицит. А мы, поскольку художники, подумали, что, может быть, и сами многое можем сделать. Решили начать с хоругвей. Стали изучать, что это такое. И когда мы в это дело-то вникли, оказалось, что эта вещь совершенно необыкновенная. Хоругвь — это знамя, знамя воинское.

У хоругви Пресвятой Богородицы

Вспомните историю создания первой хоругви императором Константином. Он даже не был христианином, когда ему явился Господь Бог, повелел начертать на знамёнах Крест и сказал: «Сим победиши». Состояние императора было схоже с тем, в котором были наши художники: невоцерковлённые, но всей душой стремившиеся к Богу. Но собирание общины, отстаивание храма, его оформление, другие добрые дела помогали им воцерковляться.

— С храмом всё как-то так благодатно вышло, — продолжает Татьяна Ивановна. — Но хоругвь — это символ Победы, это настолько серьёзно, как сейчас молодежь говорит, «круто», что мне было страшно подумать, что я могу сделать что-то такое своими руками. Мы с мужем теорию изучали, материалы подбирали, но страшились приступать. И однажды с Божией помощью всё-таки решились. Первую хоругвь, можно сказать, заставил нас сделать Клыков Вячеслав Михайлович.
В 1994 году, когда начиналась Чеченская война, их сын Григорий пошёл в армию. Они боялись за него страшно. А Вячеслав Клыков сделал тогда памятник Георгию Жукову и в день его рождения провёл у себя в Славянском центре вечер, посвящённый «маршалу Победы». Туда должен был приехать солдатский хор из Зосимовой пустыни, где служил Григорий.
— Я очень переживала за этих ребят, — вспоминает мать. — Армия тогда была оплёванная и нищая. И я подумала: вот привезут хор солдатский, а покормить забудут (пунктик у меня был такой). И напекла много пирогов с грибами и капустой (потому что Рождественский пост). А солдатики не доехали, у них автобус сломался. Без хора обошёлся вечер. И пироги пришлось на фуршет отдать. Там народу много было всякого разного. И когда моя стряпня дошла до Клыкова, он говорит: «Пироги-то кто пёк?» Тут меня к нему и позвали: «Вот эта женщина пекла». А он мне неожиданно говорит: «Сделайте нами хоругви». Вот ни с того, ни с сего!

Оля Штырлина

— Вы были с ним знакомы? — спросил я мастерицу.

— В том-то и дело что незнакомы. Я говорю: «А с чего это вы взяли, что я смогу?» (Хотя у меня всё было готово, чтобы начать, я только не решалась.) Он говорит: «Раз такие пироги сумели испечь, то и хоругви получатся».
Просто поразительно, как Бог всё устроил. Разговор с Клыковым был 30 ноября, когда начинался Рождественский пост. А к его концу Куликовы уже сделали свою первую хоругвь — Владимирскую — для храма-звонницы на Прохоровом поле, который создал Вячеслав Михайлович. Ко Дню Победы, когда открывали этот мемориал, у них уже было три хоругви, потому что появились помощницы.
— Меня до сих пор поражает, что мы делаем своими руками Символ Победы, — говорит мастерица. — Поэтому я с большим удовольствием шью хоругви для армии, для флота.
С тех пор, за 18 лет, Татьяна Ивановна Куликова со своей командой сделала огромное количество хоругвей. Для бедных храмов и монастырей, для военных частей и кораблей. По просьбе отца Олега Тэора, настоятеля храма Александра Невского, выполнили несколько хоругвей для псковских десантников. Этот батюшка одним из первых стал окормлять военных, они его очень любят, и он много заботится о них. В его храме есть чудотворная икона Сурдегской Божией матери, и её образ был выполнен на одной из хоругвей.

Ксения и хоругви

Супруги Куликовы ездили со своими хоругвями на крестные ходы на Куликовом поле. А однажды побывали на Косовом поле, где Патриарх Сербский Павел освятил их большую хоругвь с изображениями Александра Невского и князя Сербского Лазаря. Это произошло в страшном 1999 году, когда американцы бомбили Сербию.

Ещё была поездка на Кавказ в кубанскую станицу Передовая, что на границе с Карачаево-Черкесией. Там в 2000 году в Архызе на скале появился лик Спаса Нерукотворного, и казаки устроили туда крестный ход. По их просьбе Куликова привезла семь хоругвей. Это был незабываемый крестный ход: сейчас к лику построили лестницу, а тогда пришлось преодолеть пропасть, чтобы приблизиться к нему. Татьяна Ивановна была одной из первых, кто туда поднялся.

Однажды к ней попала подшивка российских газет за 1904 год. И в них она увидела фотографии походных храмов, которые отправляла на Дальний Восток великая княгиня Елисавета Фёдоровна во время Русско-Японской войны. Почти через сто лет после тех событий возникла идея делать подобные храмы. «Нас Елисавета Фёдоровна на это надоумила», — говорит Татьяна Ивановна. Правда, сначала храмы были из дерева, эту мужскую работу делала другая команда под руководством Геннадия Александровича Салякина.
Они создали походные храмы для Северного флота — на тяжёлый авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов» и на тяжёлый атомный ракетный крейсер «Пётр Великий». Потом на флагман Черноморского флота ракетный гвардейский крейсер «Москва». Наконец, на парусник «Крузенштерн» Балтийского флота.

Оля c мамой Настей

И вот однажды Татьяна Куликова встретились с Владыкой Игнатием, Епископом Петропавловским и Камчатским. Этот удивительный Владыка ходил в плавание с дальневосточными подводниками на полгода, совершал Богослужения на атомной подводной лодке. И он со знанием дела попросил Куликову изготавливать для походных храмов иконостасы не из дерева, а из ткани — так будет удобнее. Епископ указал все детали икон и Царских Врат, их размеры для конкретной лодки — «Святой Георгий Победоносец» (это огромный подводный корабль высотой с шестиэтажный дом, подобный «Курску»). Благословил. Татьяна Ивановна и её помощницы с радостью выполнили задание Владыки.
В прошлом году на Троицу они побывали на Камчатке, вручили подводникам свой походный храм и впервые посетили атомную субмарину. После этого 16-й эскадре, в которую входит «Святой Георгий Победоносец», выделили штатного корабельно-дивизионного священника. Отец Олег Артёмов сдал нормативы подводника и ходит с моряками в длительные плавания по примеру Владыки Игнатия. Но, в отличие от него, у батюшки уже есть походный иконостас.

Воспитание святыней

Ученики Татьяны Ивановны Куликовой и её единомышленников – это светлое будущее России. России православной. И, наверное, нашим читателям захочется узнать, как этим педагогам удаётся воспитывать таких замечательных ребят.

— Татьяна Ивановна, — спросил я мастерицу, — изготовление святынь — это дело для очень серьёзных взрослых людей. Как же вы привлекли к нему детей?

Владыка Игнатий на подводной лодке

— Детей? Это само собой, надо ж передавать своё дело кому-то. А мой муж Сергей Александрович вообще художник-педагог. Поэтому с детьми мы сразу и начинали. Одна из наших учениц Оля Волкова уже окончила Иоанно-Богословский университет по иконописи. Хорошим стала иконописцем. В последние годы в нашей команде работают школьницы из православного детского центра «Сивцев Вражек». Там занимаются разными искусствами, а мы предложили рукоделие — и ребятам это очень понравилось.
Пять лет назад Куликова сделала с детьми четырнадцать хоругвей для крестных ходов «Под Звездой Богородицы». Из восьми городов России и других православных стран стартовали крестоходцы, чтобы летом 2008 года соединиться в Москве подобно лучам на Звезде Богородицы. Это были грандиозные молитвенные шествия с иконами и хоругвями, в которых участвовали многие тысячи человек. Самый большой Крестный ход — из Владивостока — был длиной в 10 тысяч километров и продолжался более года. Несколько подвижников прошли весь этот путь, остальные одолели часть его.
Шли в любую погоду: и в страшную жару, и в лютый мороз, по 30-50 километров в день, непрестанно творя Иисусову молитву. Конечно, такой подвиг можно было совершить только с Божией помощью. И она приходила к участникам молитвенного шествия, ведь они несли святыни — чудотворные иконы и хоругви, освящая и возрождая землю после 90-летнего поругания безбожниками. Огромную радость доставляло юным подопечным Куликовой то, что их хоругви помогали крестоходцам совершать свой подвиг.

Владыка Игнатий с подводниками

— Мы специально делали хоругви небольшого размера с нетяжёлыми древками, — рассказывает Татьяна Ивановна. — Разрабатывали специальные футляры для икон, которые несли на груди крестоходцы. Ведь некоторые иконы были уникальные, чудотворные, которым нет цены. Шили лямки для больших хоругвей, чтобы меньше была нагрузка на руки крестоходцев. И лямки для тяжёлых носилок с главной святыней Крестного хода — иконой Божией Матери «Державная».
Это большая была работа, серьёзная. Я девочкам говорила: «Идут люди из Барнаула и Владивостока, со всех концов России. Идут пешком, ногами. А мы, девочки, идём руками. В Крестном ходе участвуем руками».

— Но Татьяна Ивановна, — не выдержал я. — Вы живёте на свою скромную пенсию, никаких дополнительных доходов не имеете. Хоругви и другие замечательные вещи для храмов и крестных ходов ваша команда делает бесплатно. Это занятие, да ещё с детьми отнимает много времени, за которое с вашим мастерством можно было бы что-то заработать. Поэтому средства ваши весьма ограничены. Откуда же берутся деньги на материалы, которые должны быть самого высокого качества, а поэтому очень дорогими?

— Нам помогают, кто чем может. Какие-то деньги дают родители в начале учебного года, ну как обычно собирают на кружки. Кто тысячу принесёт, кто две. Мы тратим их на отделки, на ткани — это всё не так уж дорого, если сравнить с тем, что у нас получается. А получаются работы, которые невозможно оценить. Поэтому я даже не берусь подсчитывать, что почём.

Москва под звездой Богородицы

Деньги находятся. Смотришь, кто-то подкинет чего-то в нужное время. И так продолжается уже много лет. Мы даже не переживаем: деньги приходят с Божией помощью. Иногда чего-то надо, я пойду, получу пенсию и всю её ухлопаю на это дело. Казалось бы, есть и одеваться будет не на что. Но потом кто-то обязательно приносит нам продукты питания и нужные вещи. Вы же видите — у нас на столе всё есть. Не переводятся гостинцы и детям, и взрослым. Вот и вы сегодня сколько всего принесли.
Действительно, я доставил Татьяне Ивановне подарки от фонда «Русская Берёза»: монастырский мёд и другую вкуснятину, украсившую застолье, которое было после окончания работы. Очень кстати оказались для пенсионерки пуховая шаль, теплый коврик под ноги, шерстяные носки. Она кому-то отдала такие вещи — а теперь они возвратились к ней в виде подарков от благотворительного фонда. Поистине не оскудевает рука дающего. «Когда призябну, шалькой накроюсь — так хорошо, — сказала мне Татьяна Ивановна через несколько дней. — Я же понимаю, что всё это сделано с любовью».
Но, похоже, что не эти подарки были главным результатом моего визита. Дело в том, что в благотворительной работе Татьяны Куликовой и её юных помощниц наступает качественное изменение. Им необходимо… в несколько раз увеличить свои «производственные мощности».

Под звездой Богородицы. Завершение Крестного хода

— Теперь Владыка Игнатий говорит: «Нам нужно пятнадцать походных иконостасов (как на подводной лодке) для пограничников». Не знаю, как мы будем выполнять. Расширяться надо, а для этого нужны средства, — размышляет Татьяна Ивановна.
Может, для того и привёл меня Господь в эту удивительную квартиру так вовремя, чтобы стало возможным расширение производства хоругвей: мою публикацию прочитают добрые и щедрые люди, которые помогут мастерам?

Спасайтесь добрыми делами

— Татьяна Ивановна, что бы вы хотели пожелать нашим читателям, большинство которых живут очень бедно в материальном плане, но стремятся к духовным ценностям, к жизни вечной?

— Надо как-то немножко людей подзадорить, что ли (другого слова не могу подыскать). Не надо сетовать на тяжёлые обстоятельства. Очень многое зависит от нас самих. Всегда можно найти какое-то дело. Начинать надо с самых простых дел. Например, бабушка печёт с внуками «жаворонков» к 22 марта — дню сорока Севастийских мучеников. И предлагает знакомым присоединиться к ним. Люди собираются вместе. Ведь собор начинается с какого-то конкретного дела.

— Вы с супругом начали делать хоругви — и вокруг вас собралась команда?

Дети прошли Крестный ход руками

— Ну, хоругви были потом. А начинали-то мы именно с простых каких-то дел. «Жаворонков» пекли, ещё что-то придумывали с молодёжью. У нас очень серьезная собралась община при храме священномученика Власия. А потом в борьбе с артистами, занимавшими храм, мы сплотились. К нам такие люди необыкновенные пришли.
И мы решили — будем жить бескорыстно. Никому не была нужна зарплата. У нас бесплатно пел великолепный хор с консерваторским образованием. Потом мы нашли специалиста, который стал вести певческий кружок. Мы поставили себе целью, чтобы пели все прихожане. И добились этого. Подобных дел было много.

— Вы обо всём говорите в прошедшем времени. А как сейчас?

— А нас выгнали из храма… Ведь в нашей общине всё было бескорыстно. Нам не надо было денег: мы договорились работать бесплатно — и всё. Даже отказались торговать в храме. И напугали своей деятельностью начальство.

— Куда же подевалась ваша община?

— В нашу коммуналку. Теперь община собирается здесь. Мы читаем канон священномученику Власию, все праздники церковные отмечаем. Все дружим, друг другу помогаем. В наше время такая взаимопомощь — это немало.

Плащаница на камне

Вот недавно Надюша напомнила мне историю, которую я уже и забыла. Несколько лет назад её дочка не поступила в институт и опустила руки. Я повела её в Хамовническую управу, где для молодёжи были всякие курсы. Говорю: «Вот, девочку надо чему-то научить, она в институт не поступила». И там её научили печатать на машинке не глядя, каким-то скоростным методом. Так после этих курсов она моментально работу нашла, а потом будь здоров какую карьеру сделала!
И я призываю ваших читателей никогда не опускать руки — для них всегда можно найти дело. Хочу подзадорить их свои призывом: спасайтесь добрыми делами.

— Вы своим примером поистине подзадориваете нас, Татьяна Ивановна. Дай вам Бог здоровья и успеха в добрых делах.

Поклонение Спасу

Первые паломники у святыни