Материал подготовила Наталья Топоркова

Если рассматривать весь советский период в совокупности, то самая агрессивная пора, когда в стране яростно уничтожалась вера — это период с 1917 года по послевоенное время. Вот этот период сам по себе тоже не однороден и делится на периоды, когда яростные гонения сменялись небольшим затишьем. Кратко его можно разделить на 2 этапа — до 1929 года и после. Если до 1929 года преследования носили стихийный характер, а общественные процессии над подсудимыми были широкими и о них говорили, то в период после 1929 года была создана планомерная программа, официально утвержденная государством, облагороженная общими словами, а борьба с верующими шла уже тайком — расстрелять или не расстрелять человека решала тройка НКВД и никаких громких процесcов не было — шло глобальное уничтожение людей, в то время как самые ужасы тщательно скрывались от молодежи. И пропагандировалась новая власть, как дорога к светлому будущему.

Таким образом, в качестве официального органа, занимавшегося вопросами веры в 1929 году, появляется Комиссия по вопросам религиозных культов при Президиуме ЦИК СССР (1929-1938 гг.). Этот орган и явился первым центральным в государственной власти, регулирующий государственно-конфессиональные отношения в Советской России. На словах так, а на деле — это был главный орган, в котором происходила работа по окончательному уничтожению Церкви, только если раньше это происходило через другие источники власти, то теперь большевики, уничтожив основную часть активных людей, решили придать религиозной борьбе скрытый характер, облек его в милую форму некоего сотрудничества, создания процесса взаимодействия. Однако деятельность комиссии способствовала некоей остановке яростной борьбы с ней власти. Благодаря признанию Церкви в стране, через деятельность этой организации, Церковь не была до конца уничтожена, а была способна оправиться и наладить церковное управление за это время. Ведь если брать первые годы после революции, то фактически любая вера объявлялась запрещенной и ставилась вне закона, кроме культа революции и коммунизма. Период деятельности Комиссии падает на 1930-е гг. – период наиболее агрессивной антирелигиозной политики государства, время «казарменного социализма» с минимум личных прав и свобод для граждан СССР». Именно в таких условиях Комиссия пыталась выстроить линию отношений между государством и верующими, условиях близких к гонениям, или условиях, по крайней мере, не способствующих развитию веры. Официально она создавалась для управления налогами и сборами для религиозных организаций. Очевидно, что с помощью налогов на Церковь оказывалось такое давление, чтобы она не могла развиваться или осуществлять свою деятельность.

Многие исследователи разделяют Комиссию на два самостоятельных органа, а именно, Комиссию по вопросам культов при Президиуме ВЦИК РСФСР (1929-1934 гг.) и одноименную при Президиуме ЦИК СССР (1934-1938 гг.) но целесообразно рассматривать Комиссию как один орган, существовавший в период 1929-1938 гг., полномочия которого в 1934 г. были расширены от республиканского до общесоюзного масштаба.

В полномочия этой комиссии входили следующие обязанности: регистрация религиозных объединений, закрытие молитвенных зданий, распоряжение культовым имуществом, положение священнослужителей, финансовые вопросы и т.д. Необходимо отметить, что до этой Комиссии существовал другой орган по взаимодействию с церковными организациями — это Антирелигиозная комиссия при ЦК ВКП(б), ликвидированная в ноябре 1929 г. Комиссия по вопросам культов взяла на себя и функцию антирелигиозной пропаганды, с докладами о которой впоследствии она не раз отчитывалась перед Центральным комитетом партии, хотя официально дела по этому направлению были переданы в Секретариат ЦК ВКП(б).

После того, как в 1930 г. были ликвидированы НКВД РСФСР и наркоматы внутренних дел автономных республик, рассмотрение дел, связанных с культами, было в полном объеме возложено на Комиссию по вопросам культов при Президиуме ВЦИК, а «на местах – на президиумы ЦИК АССР, исполкомов и советов».

Начало формированию религиозного законодательства 1930-х гг. положило Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г. [5, с. 250-261], которое отменяло некоторые «узаконения» РСФСР периода 1921-1923 гг., связанных с религиозными культами. Данное постановление четко определяло права и обязанности верующего населения, подробно регламентировало религиозную жизнь. Именно ему в дальнейшем должны были соответствовать все постановления и законодательные акты по вопросам культов. В Постановлении подчеркивалось также, что все решения не должны были противоречить основному закону Конституции РСФСР и СССР. В 1929 г. в Конституцию РСФСР были внесены изменения, в том числе и по вопросам культов. Так «свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды» была заменена на «свободу религиозных вероисповеданий и антирелигиозной пропаганды», что окончательно загнало религиозную жизнь в стены молитвенных зданий. Также было заменено положение о предоставлении права убежища всем иностранцам, «подвергающимся преследованию за политические и религиозные преступления», на «подвергающимся преследованиям за революционно-освободительную деятельность». В 1936 г. новая «сталинская» Конституция уже в общесоюзном масштабе огласила признание за гражданами «свободы отправления религиозных культов и свободы антирелигиозной пропаганды».

На заседаниях Комиссии по вопросам религиозных культов в основном рассматривались отдельные наиболее острые вопросы, вытекающие из жалоб верующего населения, а также из претензий различных ведомств. С этой точки зрения постановления Комиссии носили правозащитный характер. И даже в том случае, если постановление критиковалось со стороны наркоматов (в основном это было связано с решениями финансовых вопросов), Комиссия, не входя в противоречие с религиозным законодательством о культах, делала все, чтобы улучшить положение религиозных объединений и священнослужителей. Примером могут служить следующие постановления: «О служителях культа, снявших сан», которое восстанавливало в избирательных правах бывших служителей культа, а также предоставляло право на трудовое землепользование и заработок по службе; «О привлечении к налогу лиц, освобожденных от военной службы по религиозным убеждениям», которое заменяло военную службу альтернативными лесными работами без уплаты налога. Необходимость принятия последнего Комиссия аргументировала тем, что «политобработка данных элементов в указанных условиях дает значительный результат» и приносит пользы больше, чем их налогообложение. Постановление «Об обследовании бывших и действующих монастырей» обязывало разработать инструкцию для полного и детального осмотра монастырей на вопрос о возможности их ликвидации, что призывало четко следовать религиозному законодательству. Пересмотрев прежние решения по вопросу «О сборе авторского гонорара с церковных общин, Комиссии приняла Постановление, которое вообще отменяло сбор авторского гонорара за церковные песнопения. Тем самым Комиссия ограждала религиозные объединения от различных дополнительных налогов, которые могли бы затруднить содержание молитвенных зданий. Кроме этого Комиссия стремилась защитить и культовое имущество, предоставляя религиозному обществу права на его защиту. Так постановление «О порядке сноса церковных оград» разрешало их снос лишь при ликвидации молитвенного здания или в случае благоустройства местности. При этом религиозное общество имело право в 15-дневный срок обжаловать решение в исполнительном комитете.

Инструкции Комиссии по вопросам религиозных культов носили разъяснительный характер, но, в то же время, обязывали местные власти неуклонно следовать религиозному законодательству от 1929 г. Так, например, инструкция «О порядке проведения в жизнь законодательства о культах» объясняла цель создания и состав религиозного объединения, его внутреннюю структуру, права и обязанности, правила пользования финансовыми средствами, а также причины, в соответствии с которыми религиозное общество могло быть ликвидировано. Тем самым Комиссия вставала на защиту религиозного объединения в отношении их прав на существование, а также прав верующих на исполнение религиозных обрядов в стенах молитвенных зданий.

Другая инструкция «О порядке учета и ликвидации молитвенных зданий и культового имущества, имеющих историческое и музейное значение» была предназначена для ограждения от уничтожения уникальных культовых вещей, а также самих зданий религиозных культов как исторических памятников. Инструкция указывает на национализированное положение культовых зданий музейного и исторического значения, стоявших «на особом учете Наркомата просвещения». Все действия относительно последних должны были обязательно согласовываться с Наркоматом просвещения. Согласно данному документу решение о ликвидации молитвенного здания может быть принято только в случае его ветхости и только после осмотра его специальной комиссией из «представителей сектора науки».

Кроме этого, Комиссия принимала участие в разработке циркуляров и инструкций других ведомств, которые, так или иначе, касались вопросов религиозных культов. Одним из примеров служат циркуляры наркоматов финансов и коммунального хозяйства, а также Центрального управление социальным страхованием, в которых рассматривался финансовый вопрос, остро стоявший для служителей культов. Так циркуляр Наркомфина СССР «О налоговом обложении религиозных обществ и молитвенных зданий» указывал, что молитвенные здания подлежат обложению местным налогом на общих основаниях наравне с прочими строениями без взимания арендной платы за здание и земельный участок. При этом в молитвенных зданиях допускалась продажа религиозных предметов без взимания промыслового и подоходного налога. Таким образом, несмотря на особый «религиозный статус», молитвенные здания не облагались дополнительными налогами. С экономической точки зрения это давало возможность большинству религиозных объединений иметь и содержать молитвенные здания.

Циркуляр Центрального управления социального страхования (Цусстрах) «О порядке выплаты пенсий лицам, связанным с религиозными культами» указывал на то, что лица, обслуживающие религиозный культ, не имеют право на обеспечение. При этом Комиссия добилась выплаты пенсий бывшим служителям культа, восстановленных в избирательных правах и при наличии ходатайства общественной организации. Также она добилась не ограничивать права на получение пенсии лицами, работающими по договору у организаций религиозного культа. Комиссия предпринимала попытки изменить положение и действующих священнослужителей. Однако, несмотря на решения Комиссии выдавать им пенсию, Цусстрах отвечал отказом, аргументируя это тем, что «выдача пенсий дает ряд других льгот (госснабжение, пользование более благоустроенными жилищно-коммунальными условиями)».

Комиссия по вопросам религиозных культов неоднократно вставала на защиту молитвенных зданий как памятников архитектуры. 9 августа 1931 г. появился циркуляр Наркомата коммунального хозяйства РСФСР «О порядке передачи коммунальным органам и включения в муниципальный фонд ликвидированных молитвенных зданий». В нем разъяснялось, что ликвидированные молитвенные здания, то есть лишенные статуса дома для реализации в них религиозных обрядов, передаются местным исполкомам или горсоветам; те, которые могут быть использованы под культурно-просветительные учреждения или жилье, включались в муниципальный фонд. При этом по настоянию Комиссии в циркуляр был включен пункт, согласно которому «бывшие здания культов, представляющие историческую ценность и находящиеся на учете Главнауки, не подлежат перечислению в муниципальный фонд». Это позволяло оградить здания не только от сноса, но и от внутреннего переоборудования, сохранив памятники архитектуры в первозданном виде.

Таким образом, несмотря на антирелигиозную позицию ЦК ВКП(б), повсеместный натиск антирелигиозной пропаганды, Комиссии по вопросам религиозных культов при Президиуме ВЦИК удавалось «смягчать» положение священнослужителей и верующего населения, не допуская при этом нарушения законодательства «О религиозных объединениях» и «перегибов» в его реализации на местах.

После реорганизации Комиссии в общесоюзную ее роль в законодательной деятельности постепенно ослабевает. Несмотря на получение статуса союзного центрального органа, вопреки ожиданиям П.Г. Смидовича, авторитет Комиссии как регулятора государственно-конфессиональных отношений падает. Наиболее ярко это проявлялось в отношении народных комиссариатов СССР и местных исполнительных комитетах к решениям Комиссии.

В первую очередь это было связано с отсутствием Положения Комиссии, где были бы прописаны ее полномочия и права. Таким образом, Комиссия при Президиуме ЦИК СССР фактически на незаконных основаниях занималась своей прежней деятельностью, но уже во всесоюзном масштабе. На местах все чаще наблюдались случаи самостоятельного решения о закрытиях молитвенных зданий, прекратилась подача отчетных сведений из краевых и областных комиссий и исполкомов, обычным делом стала практик нарушений религиозного законодательства. Озабоченная сложившейся ситуацией Комиссия выпустила постановление о включении в инструкцию СНК СССР, регулирующую порядок предоставления отчетности, пункт «о предоставлении два раза в год сведений о наличии молитвенных зданий всех культов» [33, с. 205]. Также негативно влияло и отсутствие союзного законодательства о религиозных культах. Этот вопрос на уровне ВЦИК поднимался лишь в период преобразования Комиссии. СНК РСФСР было рекомендовано внести изменения в действующее законодательство [34, с. 11], но это так и осталось рекомендацией. Несмотря на стремление Комиссии вести единую религиозную политику на территории Советского Союза, все попытки по сближению с ЦИКами союзных республик для выработки общей позиции в решении культовых вопросов не давали ожидаемого результата [2, 406-407]. В связи с этим Комиссия не раз обращалась в Президиум ЦИК СССР с предложением «ускорить издание Союзного законодательства о религиозных объединениях, выработать инструкцию о порядке пользования молитвенных зданий и опубликовать их в специальном бюллетене». Также на одном из своих заседаний Комиссия приняла решение отложить рассмотрение дел о «необходимом» закрытии молитвенных зданий, поступивших из Украинской и Белорусской ССР, до принятия союзного религиозного законодательства и Положения о союзной Комиссии.

Однако ситуация не менялась. Вместо этого количество нарушений законодательства «О религиозных объединениях» увеличивалось. Но, так как данное законодательство официально распространялось лишь на РСФСР, а положение Комиссии так и не было принято, к ЦИКам Союзных республик она ничего не могла предъявить. Комиссия по вопросам культов только указывала на «перегибы» и «ненормальности» в решении религиозных вопросов, а ее председатель убедительно просил о необходимости исправления допущенных ошибок. Для контроля за выполнением распоряжений Комиссии ее сотрудникам приходилось выезжать на места, но ввиду неопределенного положения Комиссии (она вышла из-под ведомства секретариата Президиума ВЦИК, но секретариат Президиума ЦИК СССР отказывался ее обслуживать своим аппаратом) неизбежно возникли финансовые проблемы. В силу вышеназванных обстоятельств Комиссии не удавалось собирать полные сведения о религиозной ситуации в стране.

Несмотря на это Комиссия стремилась не ослаблять контроль за выполнением законодательства и на территории РСФСР. Так по поручению ВЦИК она разработала проект циркуляра ВЦИК РСФСР «О нарушении законодательства о религиозных объединениях и молитвенных зданиях». Хотя он и был написан в контексте борьбы против религии и направлен на ограничение религиозного влияния на население, главным его акцентом было уменьшение религиозности населения «не административным путем, а посредством проведения массово-разъяснительной работы», так как «закрытие молитвенных зданий без проведения политической работы создает благоприятные условия для роста сектантских организаций». Однако преследующая цель решения данной проблемы понималась по-разному. ВЦИК считал, что административное закрытие молитвенных зданий приводит к тому, что они зачастую стоят закрытыми в запущенном состоянии, а это позволяет говорить верующим об их необоснованном закрытии, и подобные факты «используются церковниками для усиления влияния среди «отсталых масс» населения. Для Комиссии решение данного вопроса – это возможность избежать произвола и масштабного закрытия молитвенных зданий.

Несмотря на активные действия и стремления Комиссии, и в первую очередь их председателей П. Г. Смидовича и П. А. Красикова, оградить верующее население и молитвенные здания от «произвола», ситуация ухудшалась. Прежде всего, это проявилось в налоговом обложении: по инициативе НКФ СССР при поддержке Секретариата ЦИК СССР было принято решение о приравнивании служителей культа к единоличникам, что увеличивало размер налогового сбора. Комиссия по вопросам культов была лишь поставлена об этом в известность. То же происходило и по отношению к молитвенным зданиям. Так Комиссию лишь уведомили, что ВЦИК одобрил снос здания бывшей церкви «Андриана и Наталии», являвшегося памятником архитектуры. И таких примеров было немало.

Вместе с этим увеличивалось количество самостоятельных решений по поводу закрытия молитвенных зданий на территории РСФСР. Красиков настаивал на том, что местные власти «недооценивают культовые вопросы, не понимают политической глубины», и это все выражается в «политической близорукости, которая приводит к серьезным последствиям» [49, с. 18]. Между тем ВКП(б) придерживалась иного мнения. В то время, как Комиссия по вопросам культов пыталась добиться принятия общесоюзного религиозного законодательства, ликвидировать незаконные решения по культовым вопросам, партактив настаивал на «необходимости полной ликвидации законодательства о культах» [2, с. 410], в том числе и Постановления ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 1929 г. Красиков же неустанно повторял о неправомерности распространенного мнения, «что с религией уже все покончено, что с ней не стоит возиться, что за религию держатся старики и старухи», выступал не только за создание общесоюзного религиозного законодательства, но и за совершенствование существующего республиканского.

В 1938 г. все попытки Комиссии и П.А. Красикова по упорядочению законодательства и регулированию государственно-религиозных отношений сошли на нет. При реорганизации аппарата Президиума Верховного Совета СССР специальным Постановлением верховного Совета СССР от 16 апреля 1938 г. Комиссия по вопросам культов при Президиуме ЦИК СССР была упразднена.

Мы мысленно делим период существования России после 1917 г. на два этапа: до 1929 года, он характеризуется массовым террором в отношении Церкви и отсутствием какого-либо органа, адекватно решавшего положение Ее и ее членов в Новом государстве, настроенном против религии в принципе и против Православной религии в частности. В период 1917-1929 гг. существовало несколько государственно-партийных структур, отвечавших за проведение вероисповедной политики советского государства. Однако, несмотря на их предназначение — проводить в жизнь декрет СНК РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (23 января 1918 г.), — их деятельность можно охарактеризовать как антирелигиозную. Ни один из них не занимался регулированием государственно-конфессиональных отношений. В то время имела место идея быстрого изживания религиозного мировоззрения, по этой причине все действия были направлены не на налаживания отношений между государством и вероисповедными культами, а на борьбу с религиозными взглядами. Это негативно сказывалось не только на общей религиозной ситуации, но и жизни в целом, так как количество верующего населения не уменьшалось. Причиной образования Комиссии по вопросам культов при Президиуме ВЦИК явилось осознание руководителями партии и правительства необходимости налаживания государственно-конфессиональных отношений. Это было важно как с внешнеполитической точки зрения (укрепление позиции страны на международной арене), так и с точки зрения внутриполитической ситуации (сплочение общества для строительства социализма). Комиссия была образована как постоянный государственный орган, призванный осуществлять религиозную политику и регулировать государственно-конфессиональные отношения.

В период после 1929 года мы видим некий шаг навстречу в виде упорядочения взаимоотношений Церкви и государства хотя бы на том уровне, когда права верующих продолжали оставаться в унизительном положении, но хотя бы официально признавались. Официально теперь дозволялось иметь церковь, правда, теперь уже платящую налоги, церковнослужителям разрешалось совершать службы, а людям ходить в храм, но это лишь только официально, на бумаге. На деле, на местах часто эти предписания ставились ни во что, и права верующих продолжали оставаться ущемленными. Еще более страшный период предстоял — это время после 1936 года, когда Комиссия во религиозным вопросам прекратила свое существование из-за введенного на пленуме ЦК ВКП(б) в марте 1937 года генеральной линии на уничтожение религии и монастырей в Советском Союзе. А пока, старанием некоторых лиц, в особенности председателя комиссии П.Г. Смидовича, отношения Церкви и общества были как-то более менее приближены к мирным, а не враждебным. Огромное количество жалоб и обращений, поступавших в Комиссию со всех территорий Союзных республик, разночтения в республиканских законодательствах о религиозных культах помогли председателю Комиссии П.Г. Смидовичу убедить ЦИК СССР и советское правительство в необходимости создания единого общесоюзного органа для реализации единой религиозной политики. В результате, в 1934 г. на основе республиканской Комиссии была образована новая, общесоюзного масштаба, Комиссия по вопросам религиозных культов при Президиуме ЦИК СССР.

Значительное влияние на реализацию религиозной политики оказывала личная позиция ее председателя. Назначая П.Г. Смидовича председателем Комиссии, ВЦИК руководствовался не только его опытом работы, но и личными качествами. Главная его заслуга состояла в том, что он, не нарушая Конституции РСФСР, религиозного законодательства и атеистической линии партии, помогал религиозным объединениям, священнослужителям приспособиться к религиозной политике и ситуации в стране, обеспечивал им возможность заниматься религиозной деятельностью, а верующему населению исповедовать свою религию.

Основные направления деятельности Комиссии по вопросам культов при Президиуме ВЦИК были определены ее председателем. В основу лег опыт общественно-политической работы П.Г. Смидовича. Благодаря влиятельному составу Комиссии (представителей ведущих наркоматов) ей удавалось оперативно рассматривать самые сложные вопросы, принимать по ним решения. При поддержке ВЦИК или ЦИК СССР Комиссии удавалось реализовывать свои решения и циркуляры, несмотря на сопротивление наркоматов финансов и земледелия РСФСР, а также местных властей.

Комиссия, являясь посредником между государственной властью и религиозными объединениями, тесно взаимодействовала с представителями религиозных культов. Большинство из них стремились наладить отношения с советской властью, при этом они по-разному оценивали деятельность Комиссии. Воспринимая ее как орган, имевший возможность решить их проблемы, они направляли ей жалобы на тяжелое положение религиозных объединений, обращались с просьбами внести изменения в вероисповедное

законодательство. Некоторые представители религиозных культов не понимали, что их требования невыполнимы в условиях атеистической идеологии и политики.

Таким образом, что весьма важно оказывается нужный руководитель и нормально функционирующий орган, каким и явилась Комиссия по вопросам религиозных культов при Президиуме ВЦИК. Благодаря ее существованию, даже в период жесткой антирелигиозной пропаганды, служители культов и верующие имели возможность исповедовать свою религию, решать наболевшие вопросы организации жизнедеятельности своих общин и приходов.

Обращение к опыту центральных государственных органов, в том числе и Комиссии по вопросам религиозных культов при Президиуме ВЦИК, обеспечивавших проведение государственной вероисповедной политики в 1929-1934 гг., поможет избежать многих ошибок и просчетов в регулировании государственно-конфессиональных отношений на современном этапе истории России.