Материал подготовила Наталья Топоркова

На берегу небольшой речки Молохчи возвышается холм, чьи склоны некогда были покрыты густым еловым бором. Тишина и безмолвие царили здесь. Лишь неугомонный щебет птиц да завывания метелей  нарушали царящее затишье. Место это укрылось в стороне от торговой, так называемой «средней», дороги из Александрова к Троице, в Переяславль-Залесском уезде, в Кинильском стану, в даче пустоши Ульяниной, издавна принадлежавшей к сельцу Каравайкову и составлявшей до 20-х годов XVIII столетия вместе с двадцатью тремя пустошами, родовую вотчину господ Тимоновых.

    Обитель примечательна тем, что в ней не только получили прославление такие угодники Божии, как прп. Зосима, Герман и Алексей, а также и то, что в настоящее время обитель тесно взаимосвязана с воинской частью, находящейся в непосредственной близи с монастырем.  Между обителью и воинами налажены теплые отношения, и солдаты регулярно поют прекрасными голосами за монастырскими богослужениями. Это сотрудничество в большей степени выполняет насельник обители игумен Варнава (Столбиков), и продолжается оно уже без малого 20 лет. О. Варнава  рассказал о том, как проходит служба солдат в армии и чем православная воинская часть отличается от обычной.

— Отец Варнава, в каком году войска Вашей части стали православными?

— В 1993 году в нашу часть стали поступать православные юноши и практически сразу у нас образовался хор. Поначалу это был квартет, который принимал участие в регулярных службах при монастыре. И так постепенно у нас стал образовываться хор. Хочется отметить первую победу нашу хора, она была совсем незначительной, но очень важной для всех нас. Это было в 1997 году на всероссийском телевизионном конкурсе «Виктория победы». Мы тогда заняли первое место. Конкурс проходил в Москве на Поклонной горе в Центральном музее Вооруженных сил Российской Федерации. Нам пришло поздравление с этой победой от Святейшего Патриарха Алексия II. Патриарх приезжал к нам в часть в 1994 году и благословил нас идти по православному пути. Для нас приезд Святейшего Патриарха было очень важной вехой в части. Это было в день прославления преподобного Зосимы. Духовное направление для нас очень важно. К нам обращаются сотни матерей с просьбами взять сыновей в часть. У нас служит более ста будущих священнослужителей. Мы часто шутим, что у нас здесь уже своя епархия.

Многие наши призывники делают киоты к иконам, различную утварь для храма. И здесь они раскрывают свой творческий талант.

— Получается, у Вас есть творческие мастерские?

— Дело в том, что многие наши призывники приходят из профильных колледжей, например, из Богородского. Также приходят выпускники художественных заведений. И у нас после их службы остается память о них. Например, в нашем храме все вырезано руками воинов, включая Царские врата. Кто-то занимается резьбой по древу, другие поют в хоре. Все таланты находят свое применение.

— Какие произведения входят в репертуар Вашего хора?

— Репертуар у нас огромный. Естественно, на первом месте у нас православные песнопения. Также мы поем военные, народные произведения, есть арии из опер, произведения классической музыки. За год мы обычно разучиваем до 150 произведений. У нас идет огромная творческая работа. В настоящее время мы записали 17 альбомов.

— Расскажите о Ваших заграничных поездках, это так удивительно в наши дни, чтобы солдаты могли выезжать из части с концертами, да еще и за границу…

— Да, наш хор участвовал в поездке в г. Бари (Италия), где почивают нетленные и мироточивые мощи святителя и чудотворца Николая. Службу в день его памяти – 22 мая – совершал митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий. Она проходила в базилике святителя Николая. Этот храм является Белградским подворьем, и в этот день он отмечал свое столетие, и мы пели, сопровождая богослужение нашим солдатским хором.

Потрясающая поездка была в Испанию в прошлом году летом (2014), где мы демонстрировали свое искусство, такое православное искусство. У нас был сольный концерт полтора часа в Мадриде с самой разнообразной программой.

— На какой сцене Вы выступали?

— В русском культурном центре. Мы выступали с большим успехом перед испанскими сенаторами, ну и выступали на фестивале «Vivat, Россия!» Поликанта, и, естественно, пели в храме св. Архангела Михаила в Алтее. Замечательный православный храм, где нас с любовью принял настоятель о. Адам (Кондратюк), и мы совершали богослужение, а потом давали концерт.

— Когда Вы только пришли в часть, в каком состоянии после революции, после всех этих военных лет, 1917 года, после войны 1941-1945 гг., в каком состоянии был храм? За годы революции были утеряно что-то из икон, мощей и других святынь?

— Здесь Вы затронули печальную сторону, конечно. Конечно, было многое утеряно: практически не было куполов, не было ни священных сосудов, ни облачений. Нам пришлось делать все это самим. Более того, приход советской власти был ознаменован даже осквернением святого колодца преп. Зосимы (Владимирского), куда сливали ГСМ (горюче-смазочные материалы) с воинской части. Кроме этого нам приходилось еще много лет очищать этот колодец. Сейчас он до конца еще не очищен, но уже во многом проведена работа. Самое, пожалуй, интересное в том, что, несмотря на все эти потери, неожиданно слово наших православных воинов все ярче и ярче звучит. И когда мы выступаем, эти концерты дают ростки большому воодушевлению среди православных людей. Так это идет в массы, люди передают это, и так уже узнают об этом в народе. Есть еще такой момент, что, оказывается, не все люди православные понимают наше значение. Потому что и сейчас наблюдается очень много желающих постоянно, и не только учащихся духовных заведений, причем, их стало громадное количество, и просто с приходов разных – они стараются к нам попасть для того, чтобы не утерять свою веру, ее укрепить. Иногда возникают вопросы, очень важные для них, чтобы им понять, что самое ценное, что они вносят, это их хороший вклад в дальнейшие наши традиции, их обогащение этой традицией. Поэтому, когда я иногда читаю в печати воспоминания некоторых наших людей, служивших у нас в первых призывах, с приходов, с духовных школ и т.д., то, Вы знаете, они иногда пишут что-то наподобие: «Вот я отслужил там-то, в православной части», при этом они говорят, что как будто эта часть была самой обычной среди других. Дело в том, что у меня «проходит мороз по коже»: человек не понял своей миссии. Вот он пришел, он думал, что придет на готовое. В результате получилось то, что одни из тех, кто отслужил, смогли оставить яркую память о себе, а другие просто пошли «по пути наименьшего сопротивления», растворяясь в общей массе и не поняв их функцию, миссию в этом замечательном движении и в этой борьбе за воцерковление армии.

— Скажите, у вас же есть еще казарменный храм?

— Да, это наш воинский храм св. Даниила Московского. Его освещал сначала малым освящением архиепископ Евгений, а уже другой наш архиепископ Евлогий (Владимирский и Суздальский, ныне митр. – прим. авт.) в 2001 году осветил великим освящением уже больший храм. В нем у нас имеется много святынь, замечательных икон, подарков.

— Скажите,  как о Вашей воинской части узнают молодые призывники и новобранцы?

— Вы знаете, все-таки министерство обороны старается нас поддерживать, показывать по телевидению, и, наверное, так и узнают. И люди православные, хотя сейчас это хорошее движение, когда вводятся штатные священники в воинские подразделения, но они оказываются задействованными в основном в крупных частях. У нас часть маленькая, и этой должности не положено, я не штатный священник, хотя и один из, так сказать, старожилов, один из первых в инженерных войсках, кто начал эту работу, член операционного комитета, но, тем не менее, не штатный священник. Самое главное это то, что мы знаем каждого воина, чем он занимался до службы у нас, как сложилась его жизнь после пребывания в нашей части, мы стараемся не терять ни одного солдатика, для нас они все дороги. Но есть момент такой, может, это не всем нравится, но у нас не бывает такого, чтобы у нас была какая-то проблема, и она оставалась вне нашего внимания, чтобы она как-то замалчивалась. Я очень благодарен командованию части, командиру Игорю Владимировичу Бандышу, офицерам, что мы решаем проблемы вместе. Если мы видим какие-то проблемы в недостатках нашей работы, которые нужно устранить, то мы к ним подключаемся вместе. Когда вместе подключаемся, у нас получается уже довольно неплохой результат.

— На данный момент времени в армии имеет место дедовщина? Как сейчас построены отношения между военнослужащими, ведь они служат всего лишь год.

— На самом деле в других частях дедовщина также остается, причем очень яркой. Несколько лет назад, когда я только начал заниматься работой с солдатами, то здесь было многое… Присутствовала нецензурная лексика, был алкоголь, курение. Была и дедовщина, порой приходилось спать с солдатами в казармах, для того, чтобы избежать различных неприятных ситуаций между старослужащими и новобранцами. Сейчас всего этого уже нет. Но за всем этим стоит большой труд. Особенно тяжело пришлось первым новобранцам. Первым солдатам в нашей части пришлось воевать не только за Родину, но и за веру.

— Получается, что здесь она менее ярко проявляется?

— Здесь у нас нет ее практически. Почему? Так это благодаря труду православных воинов. Я вот знаю на примере других частей, там сейчас назначают священников, порой, в огромный гарнизон, мы же ездим по разным частям, и священник иногда не имеет доступа ко всем воинам. Ведь чтобы бороться с какими-то недугами, нужно не только вот с кучкой людей заниматься, нужно заниматься, охватывая все подразделение, чтобы православие стало уже традицией, чтобы оно входило в общую жизнь солдат. У нас все обучение воинов сопровождается молитвой. Я сам езжу на учения. В каждое учение серьезное мы обязательно служим прямо на позиции, где происходит это учение, совершаем молебны, мы обязательно поддерживаем воинов во время курсов молодого бойца (КМБ), у нас в традиции есть проведение концертов для родителей, когда вновь пришедшие воины принимают у нас торжественно присягу, или дембельский вечер для уже отслуживших, у нас они с почетом уходят домой… Это же далеко не во всех частях бывает!

— Да, это очень позитивный момент. Военная подготовка у вас как-то отличается от обычных частей?

— Наша воинская часть стала отличаться от других, прежде всего, военной подготовкой, потому что мы делаем огромные акценты на военной подготовке. Это важно, поскольку у нас солдаты имеют дело с инженерными боеприпасами, и это очень не простое дело. Поэтому боевая подготовка стала одним из центральных моментов, но она всегда сопрягается с молитвой. И самое интересное, хотя, может быть, и неприятное: мы стараемся вместе с командиром ее как-то улучшать, модернизировать, приглашать офицеров из спецподразделений, которые возглавляют эту подготовку, сообщая свой опыт. То есть мы ведем поиск, у нас каждую неделю стрельбы, мы находимся не в пассивном, а в активном состоянии, и с каждым годом боевая подготовка наращивается. Поэтому для ребят, кто к нам приходит, это становится иногда «сюрпризом».

— То есть здесь присутствует не только православная составляющая, но и тяжелая подготовка?

— Да, боевая подготовка, потому что некоторые считают, что православная часть то же, что подметать листья у храма, мол, этим они занимаются всю службу, а на самом деле это большая ошибка! И я рад, что и командование части, и командование инженерных войск нас поддерживают. Весьма здорово, что у нас сейчас во главе инженерных войск находится замечательный начальник, и я ему очень благодарен. Это генерал-лейтенант Ставицкий Юрий Михайлович. Он привлекает наш хор на самые серьезные выступления. Вот сейчас начались учения инженерных войск России. Теперь в рамках всей страны во все эти учения ребята, выступающие в хоре, будут привлечены. Это учения с участием разных сил, широкомасштабные учения, интересные, и там мы с хором специально приезжаем, участвуем в культурных программах перед военнослужащими. То есть это уже наш активный этап. Мы выезжали даже в другие отдаленные гарнизоны, и это, конечно, радостно, что мы ездим по частям. С одной стороны, повышаем свое мастерство, а с другой это оказывает положительное влияние на развитие духовно-культурного уровня вооруженных сил, которое мы стараемся оказывать, выступая с концертами, побуждать к прекрасному наших воинов в других частях.

— Отец Варнава, Вы можете вспомнить интересные случаи из жизни солдат?

— Конечно воинская жизнь неповторимая. Она очень не простая, подчас тяжелая, но у нас был один радостный случай, который мне запомнился до сих пор. Он, с одной стороны, и трагический, а с другой стороны очень радостный. У нас служил один человек. Перед армией он уже имел два высших образования, и вдруг у него во время проведения армейской подготовки пошел тромб. Его положили в госпиталь и обычно, когда тромб, то считается, что человек уже инвалид и не может служить дальше, но он, придя из госпиталя, сказал командиру, что хочет дальше служить. К тому времени он был уже сержантом и по складу, будучи человеком неунывающим, заявил, что у него уже все нормально со здоровьем и что прошедшая болезнь не будет мешать ему закончить службу. И он действительно восстановился, и в тот момент, когда его уже чуть ли не захотели списывать, к большой радости всех, он встал в строй, дослужил и еще участвовал в дембельском вечере, играя в нем в одной комической сценке. Таким образом, при таком серьезном испытании, он сумел закончить службу с большим успехом.

Также никогда я не забуду один из таких комических моментов, когда однажды я пришел со службы в свою келию и увидел, что один солдат стоит в ней, одев на себя мой клобук (головной убор, предназначенный для ношения только монашествующих) и красуется в нем перед зеркалом. Но самое интересное то, что никто и не думал, ведь спустя некоторое время этот самый воин стал священником на Святой Земле. Притом не просто священником, а монахом. Неисповедимы пути Господни! Получилось, что сначала человек как бы пошутил, а шутка оказалась серьезной и промыслительной. Ведь кто знал, что он после семинарии поступит в монастырь, а потом будет служить Богу в сане иеромонаха на Святой Земле…

— Батюшка, скажите, что бы Вы посоветовали матерям, которые боятся отдавать своих сыновей в армию, которые всячески препятствуют этому? Порой некоторые стараются даже договориться с начальником военкомата, некоторые готовы заплатить, иные же пытаются устроить сына в аспирантуру, лишь бы только его не забрали в армию…

— У нас служить можно, и, слава Богу, родители, наоборот, к нам идут и с радостью отправляют своих сыновей. Я думаю, что они должны оставаться спокойными, только лишь молиться Господу за своих детей, чтобы они не уходили от Бога. Потому что если делать дела с молитвой, то все будет нормально. Если человек отходит от молитвы, то начинаются уже какие-то искушения, либо различные проблемы. Здесь Господь нашим матерям дает удивительный момент – момент нормальной службы. При этом они приходят мужчинами, а самое интересное здесь то, что после службы многие из них приезжают к нам заново, дабы вспомнить свою службу, совместное военное обучение, тяготы и радости службы. Как правило, они вспоминают о службе здесь как о лучшем периоде их жизни. Это очень радостно. Также многие из них приезжают сюда, дабы получить заряд молитвенной поддержки и духовного совета. Вот сегодня к нам приехал Женя, он давно уже отслужил, но все равно он нас навещает и, казалось бы, их не держат здесь какие-то дела, а это лишь их собственное желание посетить это место вновь и вновь.

— Спасибо за интервью!